Как выглядит цыгане: Отличительные черты цыган. Лицо и форма головы

Содержание

17 признаков, по которым можно понять, кто из вашего окружения цыган

1. В своей кухне цыгане очень широко используют субпродукты мяса. Например, одно из самых популярных цыганских блюд – харба. Она готовится из крови, печени и сала свиньи или барана. Популярны также овощные похлёбки, заправленные салом

2. Своим национальным безалкогольным напитком цыгане считают чай. В чёрный чай добавляются различные травы и ягоды

3. Из алкогольных напитков цыгане больше предпочитают крепкие. Для мужчин предпочтительнее водка, для женщин – коньяк. Виноградные вина, как правило, не употребляются. Почётным считается много пить, но при этом не пьянеть

4. Молодым ромалам обычно запрещается употреблять алкогольные напитки при представителях старших возрастов или же предписывается спрашивать их разрешения

5. Культ возраста у цыган выражается уважением не просто к пожилым людям, а уважением к тому, кто старше, вообще. Мнение старших по возрасту воспринимается как авторитетное.

Страшным преступлением считается поднять руку на старого человека, даже если он физически крепок

6. У многих цыган отношение к молодой женщине непочтительное до тех пор, пока она не родит ребенка. Зато статус матери окружён почётом

7. Традиционно цыгане много курят. Первая причина — мистическая. По древним поверьям, огонь и дым отпугивают бесов и неупокоенных мертвецов. Чтобы они точно не добрались до человека, курить надо непрерывно. Вторая причина — эстетическая. Считается, что от курева голос становится правильным для пения

8. Самый популярный вид цыганских сказок — страшилки. Обычными персонажами таких страшилок являются ожившие мертвецы и упыри, что, похоже, является отзвуком фольклора индийских предков, а также мелкие духи вроде леших и домовых

9. У некоторых цыган считается, что человеку на том свете нужно все тоже самое, что и в обычной жизни. Если умирает человек, то, в зависимости от его пола, родственникам или друзьям передают через гроб 3 предмета: икону (умер мужчина — мужскую, женщина — женскую), постель и ковёр, символизирующий дорогу

10.

Из украшений, у цыган популярны сделанные из золота перстни. У восточноевропейских представителей этой народности в большой моде наборы из восьми перстней примерно одной толщины, по перстню на каждый палец руки, кроме больших, обязательно различающихся узором

11. Серьга в одном ухе у цыгана означает, что он единственный сын в семье

12. Со стороны женщины считается невежливым проходить перед мужчиной, если можно обойти его сзади, и стоять спиной к мужчине, если он сидит

13. Короткие волосы у цыган – это символ бесчестия. Волосы остригали изгнанным и изолированным. До сих пор цыгане избегают совсем коротких стрижек

14. У цыган есть «нежелательные» профессии, которые обычно скрываются, чтобы не «выпасть» из своего общества. Это, например, фабричная работа, уборка улиц и журналистика

15. Цыгане понимают многие простые фразы, произнесённые на хинди. Поэтому они так любят некоторые индийские фильмы

16. У цыган не принято говорить вслух о любви, нельзя прикоснуться к чужой женщине даже в танце

17.

Чаще всего, это очень талантливые, веселые и доброжелательные люди, богатые на песенные традиции, которые оказали большое влияние на культуру России

Жизнь цыган разных стран мира в фотографиях • Arzamas

У вас отключено выполнение сценариев Javascript. Измените, пожалуйста, настройки браузера.

КурсПравда и вымыслы о цыганахЛекцииМатериалы

С 2000 по 2006 год датский фотограф Йоаким Эскильдсен ездил по всему миру, останавливаясь в цыганских таборах и семьях. Arzamas публикует его фотографии, рассказывающие о жизни цыган в семи разных странах

Записал Кирилл Кулагин

«Для того чтобы снять „Цыганские путешествия“, мы — я и моя дорогая подруга, писательница Сиа Ринне, — проехали семь разных стран. Для нас было важно не просто увидеть, как живут там цыгане, или посмотреть на их проблемы — мы всегда старались провести вместе с нашими героями как можно больше времени. Если могли, всегда оставались жить. В Венгрии, например, в Хевешараньоше, мы поселились у пожилой цыганки Магды и прожили у нее четыре месяца.

Героев мы обычно находили сами, но в некоторых случаях в табор без посторонней помощи было просто не попасть. В Румынии, Индии и в Финляндии просто стучались к людям в дома или подходили к ним на улице, в Греции и России нам помогали правозащитники. Во Франции — парижский Центр изучения цыган.

Получившиеся сюжеты — случайность, стечение обстоятельств. Мы никогда не могли заранее спланировать, как близко нас к себе подпустят. Мы всегда старались общаться с героями напрямую, убеждать их, что не причиним вреда, — но в России и Индии, например, без переводчиков было не обойтись. Впрочем, люди, которые хотели нам помочь, находились почти сразу.

Нас очень часто спрашивают, почему мы выбрали такую тему. Не знаю. Когда мы начали, когда только познакомились с цыганами, с их жизнью, когда начали снимать — остановиться уже было невозможно. Чем ближе мы узнавали наших героев, тем больше любили».

Йоаким Эскильдсен, фотограф

Индия

1 / 6

Заклинательница змей. ДжайсалмерJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

2 / 6

Святая корова. ДжайпурJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

3 / 6

Старик Лангаджи. ШивJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

4 / 6

Дом в Таре. КанудJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

5 / 6

Красный тюрбан. КанудJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

6 / 6

Зеленая чадра. БармерJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

Румыния

1 / 10

Венера и Мукусоара. ШтефэнештиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

2 / 10

Кароро и его семья. ШтефэнештиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

3 / 10

Страфида. ШтефэнештиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

4 / 10

Мирону IIIJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

5 / 10

Длинные косы. ТырнэвениJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

6 / 10

Фрумоаса, Палинка, Василика, Тульпина и Мадалина. ШтефэнештиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

7 / 10

Мадалина. ШтефэнештиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

8 / 10

Семья в Сент-Миклоше. ХэрэнглабJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

9 / 10

Улица Вечности. ВлашкаJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

10 / 10

Дом Рубины и Билиана. ШтефэнештиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

Россия

1 / 8

Водстрой IJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

2 / 8

Титаник. ВодстройJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

3 / 8

Дом семьи Марцинкевичей. ГореловоJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

4 / 8

Малыш Шарлотты. ОбуховоJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

5 / 8

Лесково IIIJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

6 / 8

Люба, Надя и Маму. КраснодарJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

7 / 8

Яу. ОбуховоJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

8 / 8

Обухово IIIJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

Финляндия

1 / 4

Лайми и Репа. ВантааJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

2 / 4

Конфирмация. ЭспууJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

3 / 4

ХилаJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

4 / 4

Фейя, Ритва и Генри. КиркконуммиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

Франция

1 / 5

Фрепийон IIIJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

2 / 5

Сент-Мари-де-ла-МерJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

3 / 5

Сен-Дени IJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

4 / 5

Фрепийон IIJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

5 / 5

Сен-Жак VIIIJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

Греция

1 / 6

Неа-Зои IIJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

2 / 6

Ниссан. ВерияJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

3 / 6

Снег. Агия-Параскеви, АфиныJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

4 / 6

Красный угол. Неа-ЗоиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

5 / 6

Кабель-мобиль. Неа-ЗоиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

6 / 6

Татуировка. Неа-ЗоиJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

Венгрия

1 / 5

Аладьяр в 46 °С. ХевешараньошJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

2 / 5

Зима I. ХевешараньошJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

3 / 5

Во дворе у Тарки Белы. ХевешараньошJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

4 / 5

Тамеа. ХевешараньошJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

5 / 5

Зима V. ХевешараньошJoakim Eskildsen, «The Roma Journeys»

Источники

Сайт Йоакима Эскильдсена

Теги

Галерея

ГусьгусьКандидат игрушечных наук

Из чего делали блестки в Древнем Египте, почему глиттер — это химический бутерброд и как он помогает детективам расследовать преступления? В новом эпизоде детского подкаста продолжаем рассказывать о химии и популярных игрушках

Хотите быть в курсе всего?

Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу

Курсы

Все курсы

Спецпроекты

Лекции

16 минут

1/5

Главные мифы о цыганах

Существует ли народ «цыгане», на каком языке он говорит, каковы полномочия цыганского барона, зачем надо кочевать, можно ли достать у цыган наркотики и надо ли опасаться за своих детей

Читает Кирилл Кожанов

13 минут

2/5

Цыганские маршруты

Что общего у цыган с индийцами, обижаются ли цыгане, когда их называют фараонами, какое отношение они имеют к секте колдунов, почему их так любили в Европе XV века, почему разлюбили потом и как хотели уничтожить

Читает Кирилл Кожанов

10 минут

3/5

Родственники «наших» цыган

Когда цыгане пришли в Россию, какой род занятий выбрали, как эти занятия повлияли на русскую культуру, много ли родственников у русских цыган и как они поживают

Читает Кирилл Кожанов

16 минут

4/5

Конюхи и кузнецы

Кто лучше всех разбирается в металлоломе, как сегодня узнать цыгана, что случится, если прикоснуться к юбке цыганки, каков высший цыганский суд, как похоронить умершего и можно ли скрестить две группы цыган

Читает Кирилл Кожанов

9 минут

5/5

Цыгане и нецыгане

Как обращаться к нецыгану, стоит ли увлекаться цыганками, какая клятва самая священная, где послушать цыганский фольклор, существует ли цыганский литературный язык и можно ли его выучить

Читает Кирилл Кожанов

Материалы

Насколько хорошо вы знаете цыган?

Тест: проверьте, хорошо ли вы знаете курс «Правда и вымыслы о цыганах»

Сколько в мире цыган и где они живут

Карта цыганского мира

Геноцид цыган глазами свидетелей

Хроника трагедии в рассказах виновников, жертв и очевидцев

Загул Пушкина с цыганами

Правда ли, что великий поэт жил в таборе и влюбился в цыганку

Русско-цыганский разговорник

Как вежливо попросить денег, признаться в любви и обратиться к гадалке

Театр «Ромэн» и его артисты

Театральный критик вспоминает золотые годы советских цыган

Язык воров и язык цыган

Зачем создан миф о происхождении криминального жаргона из цыганского языка

Брегович: «Цыгане всегда были изгоями, но только не их песни»

Музыкант рассказывает о любви к цыганам и называет свои любимые песни

Проделки цыган в Петербурге

Небылицы и анекдоты о цыганах, собранные писателем Михаилом Пыляевым в конце XIX века

Лев Толстой делает чукмак семяк цыганке Гаше

Письмо автора «Войны и мира» брату о любви к цыганам

Сталин, Пушкин и Барто на цыганском

Как выглядела русская и советская классика в переводах на цыганский язык

Цыганский шенген XV века

Охранная грамота, выданная цыгану в середине XV века

Как живут бухарские цыгане люли

Фотограф Анзор Бухарский три года документировал жизнь бывших кочевников

Кирилл Кожанов: «В каком-то смысле цыгане — идеальные граждане нашего государства»

Сватовство Сенки

Оператор, снимающий цыганские свадьбы, комментирует обряд сватовства

Cеверяне о цыганских чудесах

Рассказы старожилов Архангельской области о гипнозе, сглазе и предсказаниях

Цыганская кибитка Джона Леннона

Как музыкант подарил сыну кибитку и что с ней стало

Жизнь цыган разных стран мира в фотографиях

Таборы в объективе фотографа Йоакима Эскильдсена

Цыгане, цыганки и цыганята глазами Дали и Тициана

Галерея цыганских образов

Цыганская музыка у великих режиссеров

Музыкальные сцены с участием цыган у Кустурицы, Феллини, Гатлифа и других

Загул с цыганами

Знаменитые сцены веселья в русской литературе XIX века

Фильмы о цыганах

Сведения, которые можно почерпнуть из четырех замечательных фильмов о цыганах

Баллада кэлдэраров о любви и смерти

Запись редкой цыганской песни, рассказывающей о путешествии трех братьев

Весь курс за 5 минут

Всё о цыганах — в самом кратком изложении

О проектеЛекторыКомандаЛицензияПолитика конфиденциальностиОбратная связь

Радио ArzamasГусьгусьСтикеры Arzamas

ОдноклассникиVKYouTubeПодкастыTwitterTelegramRSS

История, литература, искусство в лекциях, шпаргалках, играх и ответах экспертов: новые знания каждый день

КАК ДОЛЖЕН ВЫГЛЯДИТЬ ЦЫГАН?

Джонатан Ли

Моя мать в основном ирландско-американского происхождения, что дает мне несколько рыжих прядей в бороде и небольшое количество веснушек на носу и щеках. Мои волосы темно-каштановые, а не черные. Я не ношу лоло дикло (красный шарф) на шее или стадди кали (черную фетровую шляпу) на голове. Большую часть времени я ношу джинсы и футболку, редко танцую на столах, у меня нет пирсинга или татуировок. Я живу в квартире в центре европейской столицы с женщиной, на которой я не женат, и каждый день езжу максимум минут 20 пешком на работу.

Если я попрошу вас закрыть глаза и мысленно представить цыгана, вы, вероятно, увидите кого-то с браслетами и золотыми серьгами-кольцами, в одежде с цветочным орнаментом, с длинными волосами и темными сверкающими глазами. У них может быть бубен, а может и не быть, и они могут носить или не носить тюрбан с маленьким драгоценным камнем в центре, поддерживающим его. Может быть, вы видите гадалку или странствующего кузнеца? Может, музыкант? Если вы европеец, скорее всего, вы тоже увидите нищего, вора, преступника.

Это не совсем твоя вина. Образы цыган – или, как большинство в Европе называют себя цыган, – всегда контролировались стереотипами большинства общества. Я имею в виду не только литературное или культурное представление цыган в восприятии общества. Я имею в виду, что в буквальном смысле подавляющее большинство изображений цыган, сделанных с помощью краски, литографии, фотографии или пленки, исторически всегда делались не цыганами и, следовательно, подчинялись их фантазиям, фетишам и страхам.

Когда нецыганские художники берутся изображать образы цыган, они неизбежно делают это с некоторым предвзятым представлением о «цыгане», которое они рассчитывают найти. Это, конечно, зависит от страны и региона, но также и от дихотомического образа цыгана, который удерживает большинство людей в головах.

В Великобритании, например, есть «настоящие цыгане» и «так называемые путешественники». «Настоящие цыгане» — исключительно цыгане (в отличие от ирландских или шотландских путешественников), и они путешествуют в больших деревянных вардах (повозках), запряженных пегими шайрскими лошадьми. Они вырезают из дерева колышки, собирают полевые цветы для продажи на рынке и являются составной частью пасторальной идиллии минувших дней. В то же время существуют «так называемые путешественники». Эти негодяи даже не путешествуют, они могут быть ирландцами, цыганами, индийцами или кем-то еще — они точно не англичане — и это общеизвестный факт, что у них куча денег, но они не платят налогов, тайно копят их, чтобы тратить. о свадьбах и кокаине. Они агрессивны по своей природе, не уважают закон и украдут все, что не приколочено.

Когда художники нецыганского происхождения начинают изображать образы цыган, они неизбежно делают это с некоторым предвзятым представлением о «цыганах», которые они ожидают найти

Художники, как правило, немного более открыты, чем верят в эти крайние стереотипы (хотя некоторые менее открыты, чем другие), но социальные представления о том, как должен выглядеть и вести себя цыган, все еще где-то в их подсознании. . Игнорировать их и не искать этого неуловимого цыгана в реальных сюжетах, с которыми они сталкиваются, бывает очень сложно, и изображать цыганский троп независимо от того, существует он или нет.

Это относится и к фотографии. Несмотря на поговорку о том, что «камера не может лгать», иногда она лжет, когда человек за ней ищет конкретное изображение. Иногда, даже несмотря на самые лучшие намерения фотографа, неявное стремление найти что-то, что вы узнаете как цыган у, означает, что фотографии, которые вы делаете, отражают это. В Великобритании вы можете увидеть это в меньшей и большей степени в My Big Fat Gypsy Weddings , Gypsy Kids: Our Secret World , или недавняя постановка Пятого канала, Цыгане по соседству .

В тех случаях, когда люди, которых фотографируют, также находятся в уязвимом положении и имеют низкую власть по отношению к фотографу, как в очень бедных цыганских общинах, люди, которых фотографируют или снимают на видео, почти полностью теряют контроль над своим изображением в пользу постороннего фотографа. . Практические и материально-технические трудности работы в очень маргинализированных цыганских общинах, часто в сельской местности, означают, что этические соображения иногда остаются на обочине.

Эти отношения между этикой, репрезентацией и уязвимыми сообществами становятся все более напряженными

Это следует знать и людям цыганского происхождения. Когда мы входим в сообщества людей, с которыми нас связывает лишь некое смутное представление об этническом единстве и языке, может возникнуть соблазн предположить, что у нас есть право представлять этих людей или что наши планы совпадают с интересами людей, с которыми мы общаемся. представляют. Эти отношения между этикой, репрезентацией и уязвимыми сообществами становятся еще более напряженными, когда мы привносим Gadje (не рома) в наши сообщества.

Недавно я закончил редактировать специальный выпуск журнала документальной фотографии ZEKE, посвященный цыганам и путешественникам. Основные вопросы, которые снова и снова возникали как перед редакторами, так и перед фотографами, касались репрезентации – кто имеет право представлять кого, какие стереотипы присутствуют и какие фотографии подтверждают или бросают вызов скрытым предубеждениям общества в изображении . цыган в образах цыган и путников.

Мы живем в эпоху изображений. Это то, как люди потребляют свои новости, свою политику, свои развлечения. Это то, как мы понимаем группы людей и как мы других их. Сила «образа цыган» в сознании большинства общества неразрывно связана с антицыганскими настроениями — специфической формой структурного расизма в отношении цыган, которая так широко распространена в повседневной жизни в Европе. Кристаллизованное представление о том, как выглядит цыган и что цыган охватывает всю Европу с разрушительным эффектом политиками и средствами массовой информации, которые хотят разделить общество по этническому признаку для получения политических очков.

В десятилетие, когда антицыганская риторика стала более распространенной, более политической и более популярной, чем, вероятно, когда-либо со времен Холокоста, образ цыган стал проблемой прав человека. Крайне правые партии и политики все активнее мобилизуются на антицыганских платформах, используя наполненные ненавистью языки, чтобы демонизировать цыган и сделать их козлами отпущения за дешевую прибыль на избирательных участках. Как и в 19В 30-е годы цыгане снова рассматриваются как проблема политики, демографическая проблема, которую необходимо решить, и решения которой становятся все более серьезными. Борьба за то, чтобы цыгане контролировали то, как нас изображают, с точки зрения имиджа, языка и политики, имеет решающее значение для противодействия политике популизма и нативизма. Политика, которая уже стоит цыганам жизней, и если ее не остановить, может привести к катастрофическим последствиям для крупнейшего этнического меньшинства Европы.

Norwich Radical является некоммерческой организацией, которой руководят добровольцы. Вы можете помочь нам продолжить нашу работу, став сторонником. Все собранные средства помогают покрыть расходы на обслуживание нашего веб-сайта, а также внести свой вклад в будущие проекты и мероприятия.

Нравится:

Нравится Загрузка…

«Я не похож на представление большинства людей о цыгане» | Цыгане, цыгане и кочевники

Вечер пятницы. Мне 30 лет, я один на одеяле из искусственного меха в кузове холодного фургона Transit. Большинство представителей моего поколения сидят в пабах или в помещении у телевизора, болтают, спорят или готовят еду, или подходят к термостату, чтобы включить отопление. Я припарковался в промышленной зоне Корнуолла, где нет тепла, кроме крошечного, колеблющегося струйки тепла, поднимающегося из моего фонаря. Это место такое уединенное, что его отвергли даже доггеры, мальчишки-гонщики и стоунеры. Я молча проклинаю себя. Ты не Путешественник, мой приятель, ты див. Какой Путешественник придет сюда спать в одиночестве? Я проехал тысячи миль в своем фургоне, пытаясь раскрыть историю цыганской Британии. Но дорога оказывается трудной.

Цыганская реальность частично состоит из ярмарочных площадок и выставочных площадок, живописных привалов на берегу озера, защищенных пустошей, светлых пустошей. Но он также включал в себя замерзшие рощи и вершины холмов. Старые ремонтные дороги с выбоинами и плохим освещением. Свалки. Совет пустыря. Прокладки возле краев наконечников. Шлаковые отвалы и осушенные болота. Фен заканчивается. Меловые карьеры, дворы и карьеры. Это места остановки, эти окраины и промежуточные места. Это места, где не живет никто, кроме Путешественников – или никто, кроме тех, кто связан с ними древними связями: егерей и браконьеров, металлоломщиков, наездниц, егерей и пастухов. Это старые прибежища кочевников на острове. Многие разрушены и застроены; некоторые – волшебным образом – до сих пор более или менее такие же, как и в далекие прошедшие века. Они составляют скрытую карту цыган и путешественников страны, в которой мы живем: они являются основой нашей реальности и, возможно, противоядием от бесконечных циклов романтизации и демонизации.

Я задумал посетить эти места, пожить в них по-своему и посмотреть, чему я могу научиться. Возможно, я мог бы даже разрешить причудливое противоречие любви Британии к караванингу, кемпингу и глэмпингу, а также ее ненависти к тем, кто был рожден для этой жизни и кто в значительной степени вдохновил ее на принятие ее как нецыганского времяпрепровождения. Как выразился один шотландский цыган-путешественник: «В Караван-клубе 80 000 членов, но мне нельзя путешествовать?»

В этой цыганской географии есть нечто большее, чем список физических мест. Сами остановки — это результат чего-то нефизического, чего-то древнего, невидимого, но важного, драгоценного и поносимого, вызывающего зависть и страх. Это цыганская вера — центральная вера культуры — в то, что можно жить по-другому: по-своему, частью мира, но не в плену правил. Что вы можете знать верёвки и всё же не быть зажатыми ими. Что можно жить рядом с мейнстримом, не будучи его частью. Подобно выдре, вы можете жить на берегу реки, плавать и охотиться там, когда вам нужно, а затем вылезать обратно с такой же легкостью и готовностью. Нет лучшего символа этого убеждения, чем сеть из атчин-таны (остановочные места) пронумерованы по Великобритании; они являются историческим, топографическим доказательством того, что цыганская философия здесь существовала, что она все еще существует, что она все еще может существовать. Останавливаясь в традиционных местах остановки, я надеялся ответить на вопросы, которые то и дело преследовали меня всю мою жизнь. Что осталось от этих мест? Чему мы можем научиться у них? Какое искупление может таиться в стране, которая все еще принимает новый закон, направленный на то, чтобы положить конец образу жизни Странников? Можно ли еще жить в дороге? Был ли конец старой цыганской жизни трагедией или же это был случай избавления от непоправимо тяжелой и безжалостной жизни на грани? Прежде всего, я надеялся решить самый главный вопрос: вопрос о себе, смогу ли я примириться с цыганской культурой. Мой конфликт, казалось, был эхом более широкой напряженности между кочевниками и оседлыми людьми, которая сохраняется в современной Британии.

По пути к нашему обычному магазину по продаже цветов на рынке в Питерсфилде мои старшие указывали и кивали на пустые места по обочинам дороги, плоские участки на обочинах и слегка приподнятых берегах, свободные въезды и стоянки. bys, и делать комментарии, как будто там что-то есть, что-то, чего я не вижу. Они были мерцанием другого мира, но он казался таким же далеким, как звезды. Я знал, что эти места как-то связаны с тем временем, когда они были «в пути» — большая часть моей семьи теперь осела, живя в домах или караванах и передвижных домах на частных участках земли.

Путешественники, которых я знал с востока Англии, в недавнем прошлом жили тяжело, все еще работали на фермах до 1990-х годов. К тому времени это была лучшая часть 50 лет с тех пор, как кто-либо в моей семье зависел от такой работы. Поэтому для меня было шоком встретить Путешественников моложе меня, которые выросли на сборе репы в январе. Они описали, как они протягивали руку в перчатке и хватались за большие листовые вершины, как это иногда отбрасывало ледяную пробку вверх.

Помимо продажи цветов, моя семья занималась кровельным и автоломным бизнесом. У нас было большое поле и двор — слово, которое, казалось, означало место, где все могло происходить и происходило. Между ног сварливых лошадей бродили терьеры, гуси и встревоженные петушки. Конюшни были забиты заплесневелыми атрибутами искусства верховой езды, продажи цветов, кровли и покраски автомобилей. Повсюду валялись обломки машин, названные так, словно это части одежды людей или животных: капоты, сапоги, сиденья, крылья, ремни. Там были хлысты с медными ручками, звенящие сбруи, ведра с патокой, посыпанной мякиной и измельченной сахарной свеклой, тюки ароматного свежего сена. Но весь этот старый деревенский хлам был сложен и втиснут среди жесткого и засаленного оборудования семейного хозяйства: газовые баллоны, паяльные лампы, прохудившиеся старые двигатели, аэрозольная краска, рулоны свинца, войлок и, казалось бы, бесконечные стопки всякого мыслимого типа. черепица. Тяжелый боксерский мешок качался с едва уловимым скрипом, отсчитывая время в полумраке старого пыльного гаража.

Караван хиромантов на ярмарке Appleby. Фотография: Damian Le Bas

Там были караваны, в которых мы иногда жили, особенно летом. Мы никогда не считали это странным, хотя у нас также был большой дом на земле, которую мой дедушка построил со своими людьми. И всегда казалось, что под рукой лежат тяжелые и опасные вещи. Повсюду была тяжелая материя движения, хотя мы и обустроились: автомобили, тракторы и грузовики, одни новенькие, другие изъеденные погодой и временем; лошади, пони, капканы, повозки и повозки; разбросанные колеса и болты от грузовиков Ford и Bedford. И свисали с двери амбара, как пара сабель, и покрылись ржавчиной цвета охры, две оси, спасенные из пепла последней повозки, принадлежавшей нашей семье.

У нас было имя: Путешественники. В нашем случае это не просто означало всех, кто путешествовал, независимо от их расы: для нас это означало именно наших людей, цыган Британии. Первые цыгане, вероятно, прибыли на материковую часть Великобритании в конце 15 века, и с тех пор их присутствие вызывало споры.

Куда бы ни пошли цыгане, они брали с собой свой странный язык, цыганский, и именно благодаря этому была разгадана тайна их происхождения. Немецкий лингвист 18-го века по имени Иоганн Рюдигер услышал, как разговаривают цыгане, и был поражен сходством их речи с индийскими языками. Более поздние лингвисты, в том числе так называемые «Романы Ржи» — рожь — это цыганское слово, обозначающее джентльмена — например, английский писатель Джордж Борроу и ирландский академик Джон Сэмпсон определили слои заимствований из персидских, славянских и романских языков в речи цыган, используя их для построения филологической карты. своего долгого пути на Запад. В английском цыганском языке были слова немецкого происхождения, такие как nixis , что означает «ничего», и Fogel для «запах».

Что касается названия цыган, то оно произошло от их собственного слова, означающего «мужчина» или «муж», rom , и не имеет ничего общего с Румынией, которая получила свое название от римских военных лагерей, когда-то заполнявших ее территорию. Цыгане называли свой язык Romanes , наречие, означающее «как rom ». Для rokker Romanes означало просто говорить как цыган, а не как gorjer – не цыган. Слово gorjies происходит от старого цыганского слова gadje или gadzhe , и хотя его форма со временем видоизменилась, значение его осталось прежним: нецыгане, чужаки, люди-не-цыгане. нас.

Почти все, кто изучал цыганский язык в Британии, отмечали, насколько искусны его носители в придумывании названий для вещей. В некотором смысле, говорить Romanes означает быть постоянно изобретательным и бдительным, как в плане создания слов, так и в плане интерпретации новых слов, которые появляются в повседневном разговоре Путешественников. Изобретение слов не является клеймом, как это часто бывает в английском языке; на новые слова не смотрят свысока как на надоедливые неологизмы, без которых нам было бы лучше. Выдуманные слова с большей вероятностью вызовут улыбку или посмеются как свидетельство остроумного, интеллигентного ума; человек с хорошим и гибким пониманием языка древних Путешественников.

Кроме того, если цыганский язык сохранит одну из функций, благодаря которой он выжил до сих пор, и которую он объединяет почти со всеми языками меньшинств, а именно: не дать посторонним узнать, о чем вы говорите, то он всегда будет необходимо изобретать новые способы говорить вещи. По словам белорусского цыгана, которого я однажды встретил, слово перестает быть истинно цыганским словом, как только его значение становится известно среди гадже — оно бесполезно, мертво, и его лучше оставить там, где оно есть. Это крайнее мнение, но оно указывает на общее беспокойство: язык потеряет свою силу, если станет слишком широко известен. И все же слова приходят и уходят, когда им заблагорассудится, как настроение и темперамент; обменяли друзья, объяснили любовники и швырнули через драку. Каждый цыган, который «отдает» цыганский язык, рискует быть обвиненным в государственной измене.

В старой цыганской традиции вы можете называть себя настоящими цыганами-цыганами – одним из kaulo ratti , черной крови – если все ваши предки, насколько вам известно, принадлежат к этому племени. Я могу проследить свою цыганскую родословную как минимум на шесть поколений; Я был воспитан на знании цыганского языка; узнать старые сказки и сохранить Romanipen – табу на чистоту старых цыган. Я вырос и до сих пор живу в цыганской психологической сфере; ментальная цыганская страна.

Во мне есть и цыганская, и нецыганская кровь, поэтому в глазах многих Путешественников я не имею права называть себя чистокровным цыганом. Неважно, что расово чистых цыган не существует: за 1000 лет миграции практически невозможно, чтобы в роду не было смешения. Смешение в моей семье произошло на памяти живых, и это означало, что я был в лучшем случае пошратом — цыганом смешанной крови — и в худшем случае «полу- чат горжие 9009».5», или, как однажды незабываемо выразился друг, «хреновый полукровка».

Я не похож на типичного цыгана в представлении большинства людей, мои голубые глаза и светлые волосы противоречат моему происхождению, моему представлению о себе. Моя личность была внутри меня, а снаружи не совпадало. Это пропитало меня раздражительной защитной позицией и негодованием по отношению к людям, которые, как я тогда считал, принадлежали к более простым этническим группам: шотландцам, нигерийцам, ханьцам.

Я чувствовал себя так близко к своим корням, и особенно к цыганским женщинам, которые меня воспитали – моей маме; ее мать, бабушка; и мать бабушки, Нэн. Но это, казалось, мало что значило в мире, который, несмотря на всю свою современность, все еще верил в такие ярлыки, как «полукровка», «чистокровка» и «смешанная раса». Позже, будучи подростком, я стал носить в бумажнике фотографии темноволосых членов семьи, чтобы бросить вызов недоверию тех, кто думал, что я лгу о своем цыганском происхождении. Я жил в мире, который не был уверен, что я действительно принадлежу ему, и поэтому я тоже не был уверен. Несмотря ни на что, это было там, где я был. Наша семья была местными цыганами, которым не доверяли, проклятием порядочного, честного приходского совета. Мы были «цыганами», «щуками», « diddakois », «их много». На местном уровне мы были печально известны. Разделение было кристально чистым.

Дамиан Ле Бас со своим фургоном Transit. Фотография: Линда Нилинд/The Guardian

По сравнению с оскорблениями и ругательствами слова «цыгане», «цыгане» и «путешественники» выглядели достойно, и мы использовали их все как синонимы. Большая часть нашей семьи владела собственными дворами и бунгало, но название «Путешественники» по-прежнему имело смысл. Повсюду были колеса, и мы всегда были начеку, чтобы прицепить трейлер и отправиться в путь, когда возникнет необходимость: мы проезжали мили, чтобы заработать на жизнь, и у нас была семья, которая жила в дороге. Некоторые места, связанные со Путешественниками, было нелегко романтизировать. Борта M1, A1, A303 и M25 усеяны современными атчин загар . Это места с доступом к возможностям заработать деньги, и, что менее желательно для нецыган, также места, где требуется меньше денег для разбивки лагеря.

Такие места символизируют неправильно понятую истину жизни многих Путешественников, а именно то, что они не являются ни постоянными кочевниками, ни по-настоящему статичными. Тем не менее, эти дворы являются базой, шоссе проходит прямо за ними, готовое к временам, когда манят семейные узы, работа, свадьба, похороны, ярмарка. Советы называют их «участками, расположенными рядом с ключевыми региональными транспортными коридорами, излюбленными местами цыган и кочевников». Путешественники называют их: «Удобно, потому что прямо у этой главной дороги». Удобно, да, но все еще приковано наручниками к трагедии. Каждую семью преследуют истории о родственниках, чаще всего о малышах, которые были сбиты с ног и убиты своей буквальной близостью к дорогам.

Когда я был подростком, слово «цыганка» не часто можно было услышать. Когда это было, это обычно было частью рассказа о былых временах, когда кто-то выкрикивал: «Грязные цыгане!» и в девяти случаях из 10 завязывалась драка, в которой почти всегда побеждали грязные цыгане, которые, по словам моего деда, были «грубыми, крепкими и сделаны из правильного материала».

В нашем мире споры часто разрешаются тем, что кто-то уходит, а отношения разрываются. Если этого не произойдет, то почти всегда будет драка. В лучшем случае это будет просто честный кулачный бой, красивый и чистый, один на один, с рефери, который следит за честной игрой, и как можно меньшим количеством зрителей, чтобы их засосало в ряд. Это может быть между двумя мужчинами или двумя женщинами: обычно это мужчины, но не всегда. Эти вещи часто быстро организуются в самом отдаленном месте, так что закон вряд ли будет проблемой; Кроме того, некоторые полицейские, с которыми я разговаривал, похоже, даже придерживаются позиции невмешательства, возможно, потому, что они видели худшие способы прекращения ссоры, чем драка на голых кулаках. В худшем случае это будет нечисто и несправедливо, и чем больше людей будет вовлечено, тем больше вероятность, что это так. Если дело дойдет до оружия, то особенно велика вероятность, что полиция проявит интерес.

Материалы Олд-Бейли за 1674–1913 годы пестрят ссылками на лондонских цыган и путешественников. Существует веб-сайт, который объясняет, почему они были «чрезмерно представлены в судебных процессах»: они составляли часть «того, что многие современники считали опасным и склонным к преступлению «остатком»», который просочился обратно в город осенью после окончания временные сельскохозяйственные работы. Далее в нем рассказывается, как «в зеркале рабочего класса «лондонского сезона» элиты в октябре и ноябре сотни и тысячи мужчин, женщин и детей возвращались в столицу со сбора хмеля и огородничества, с гастролей по ярмаркам. и бродить в поисках работы». Это была ежегодная миграция из города в деревню и обратно, которая продолжалась у некоторых вплоть до 19 века.50-е годы.

Несмотря на все свои непостоянные коннотации, цыганская культура может быть удушающей в своих требованиях жить в соответствии со своими скрытыми правилами. Рок-звезды используют слово «цыган» для обозначения тех, кто избежал моральной клаустрофобии, но на самом деле цыгане так же часто чувствуют себя ограниченными, как и все остальные. В Глазго я наблюдал, как труппа маленьких девочек из местной цыганской общины танцевала в ярких платьях на общественном мероприятии. Они щелкали пальцами по вытянутым рукам и пели «9009».4 Ja tuke tuke » под яростный клезмерский бит. Публика захлопала и закружилась, не подозревая о значении слов: «Отойди от меня».

Нэн рассказывает о старом парадоксе, о котором мы слышали всю свою жизнь. Трудности старых времен против чувства единения, которое Путешественники потеряли. Благодарность за комфорт, о котором еще недавно не могли и мечтать и неслыханно, противопоставляется нравственной испорченности, несчастью и постоянному недомоганию, проистекающим от слишком быстрой интеграции в gorjies ’ потребительский мир.

Веками политики гадали, что если цыган заселить в обычное жилье, то через несколько коротких поколений они станут такими же, как все. Не было бы необходимости в слове для посторонних, потому что мы были бы такими же, как они. Но это не то, что произошло. Многие цыгане сейчас живут либо в домах, либо на постоянных стоянках для караванов, а не на лугах, в переулках, в загонах или по сторонам старых поселений. И все же они все еще те, кто они есть, в чем-то изменившиеся, но достаточно разные, чтобы провести прежнюю черту между собой и горжи .

Иногда мне интересно, что обо мне думает Нэн. Конечно, я ее правнук, рожденный от ее линии, из плоти и крови. Но я не тот, кого она называет «настоящим путешественником». Если не считать моих смешанных корней, я не был рожден для этой жизни: я попал в изменившуюся эпоху, в эпоху стабильности, стазиса, горячей воды и Рождества, заваленного колеблющимися грудами подарков. Род цыган никогда не исчезает. Но жизнь Странника меняется, иногда настолько сильно, что можно простить внешнему миру то, что он думает, что сами люди исчезли.

Лиза Уилкинсон выгуливает своего коня Каспера по дороге на лошадиную ярмарку в Эпплби. Фотография: Christopher Thomond/The Guardian

Когда я был маленьким, Хорсмонден в Кенте был типичной конной ярмаркой путешественников. Это означало, что большинство людей на самом деле были не для лошадей. Это правда, что основная часть пришедших, в основном мужчины, но немало и женщин, были настоящими лошадниками. Они пришли, таща свои ящики с крепкими початками, стоявшими внутри, привязанными в полумраке; их двухколесные повозки — легкие рысистые повозки с достаточно большим сиденьем для одного или двух человек — и их упряжь, головные хомуты и хлысты. Но люди съезжались на ярмарку издалека и издалека, и большинство из них не интересовались никакими конными представлениями. Если они и были, то просто потому, что создавали подлинный фон. Что их интересовало, зависело от человека, но в основном они интересовались друг другом. Это особенность нашей разрозненности: самое большее несколько сотен тысяч человек разбросаны по сырым британским островам, и мы встречаемся в основном на свадьбах, похоронах и ярмарках. У торговли лошадьми есть свои взлеты и падения — когда я пишу это, это самый худший спад в моей жизни. Но конные ярмарки останутся, потому что их цель выходит за рамки торговли.

Когда дни жаркие и загорелые шкуры блестят от пота на солнце, в очередной раз становится ясно, что конные ярмарки — это витрины для молодых невест и мужей. Они всегда были. Это, по крайней мере, является евангелием, и с гордостью сообщается журналистам и любознательным людям, которые приходят задавать вопросы о культуре. Но не каждое увлечение заканчивается свадьбой, и время от времени ходят слухи о несанкционированных сверхкратких интрижках на окраинах ярмарок: опасные связи, которые приводят к дурной славе, дракам или, что еще хуже, к вражде, которая продолжается и продолжается.

Для не столь молодых людей они ищут друг в друге чего-то более тонкого, менее понятного для посторонних, но столь же сильного притяжения. Я подозреваю, что немногие захотят объяснять, что это такое, опасаясь лишить его силы, дав ему голос. То, что предлагают ярмарки, — это возможность проследить прогресс нашей жизни: вспомнить о прошлых годах, когда мы шли по тому же полю, но в равной степени отметить, как далеко мы продвинулись.

Мы полируем и наряжаем свою жизнь на каждый день и сравниваем ее с жизнью других, подтверждая их контекст, подтверждая их значение. На ярмарках мы напоминаем себе, кто мы есть. Дело не в том, что мы не продолжаем быть теми, кто мы есть посередине — конечно, мы остаемся. Но ярмарки обеспечивают особую концентрацию опыта Путешественника, оттенок того, что значит быть цыганом. На конной ярмарке мы всего на один день видим, какой была бы жизнь, если бы мир разделял наши цыганские приоритеты.

А есть те, кто презирает и лошадей, и ярмарки. В некоторых семьях день лошади давно наступил. Однажды я спросил своего приятеля Чарльза, ездил ли он с семьей на ярмарки на север, откуда он родом. Он посмотрел на меня так, как будто вопрос был извращенным. «Мы не против провести день на скачках, но Дамиан, ты видишь меня или меня, папа, или кого-нибудь из нас здесь, трахающихся с лошадьми? Мой прапрадедушка был настоящим цыганом и сто лет назад ездил на «Роллс-Ройсе».

Культура путешественников, хоть и озабоченная ушедшими временами, всегда отдавала предпочтение осязаемому: сегодняшнему хлебу, здесь и сейчас. Как говорит Нэн: «Вы можете есть только один раз за раз». В прошлом писатели восприняли это как свидетельство того, что цыгане жили в «героическом настоящем», лишенном чувства истории и живя настолько остро в моменте, что такие понятия, как отсроченное удовлетворение, были для них потеряны. Я всегда отвергал такие идеи как опасные по своей сути: они могут скатиться к эссенциализму и убеждению, что расы имеют непримиримые различия. Но, может быть, отвернувшись так резко от лжи, я упустил из виду истину: настоящее обещает больше, чем прошлое с его тенями и пылью. Вопреки очевидному, возможно, даже сама одержимость Путешественников уходом за кладбищем поддерживает эту точку зрения. В конце концов, разве акт возложения цветов на могилу не является жестом, возвращающим мертвым немного жизни?

После ярмарки в Хорсмондене я в основном избегал скоплений людей, проводил время на пустых стоянках, посещал заброшенные церкви и ухоженные могилы. До меня доходит, что я могу многому научиться из этого. Мне приходит в голову еще одна крылатая фраза Нэн: «В саванах нет карманов». Возможно, за этим изречением, предостережением от чрезмерной погони за богатством, скрывается и второй смысл. Существует бедность до смерти; предел тому, сколько скелет может рассказать вам о жизни, которую он больше не знает.

Я понял, как скудно обставлен мой фургон. Его обнаженные бледно-голубые поверхности смотрели на меня, как ледяные листы. В течение восьми месяцев я путешествовал с самым необходимым, как мне казалось, самым необходимым: кроватью, плитой, стиральной машиной, одеждой и так далее. Но были и другие атрибуты цыганской жизни, когда она была наиболее богатой: красивая обстановка, позолоченные поверхности, переносные картины, талисманы и шелка. Мне не хватало одной хитрости: средств, с помощью которых трудная жизнь могла бы стать пригодной для жизни, а временами даже завидной.

Когда я попросил маму о помощи, она выглядела счастливой, как будто довольная тем, что я наконец-то понял смысл жизни. Она дала мне охапки сложенных материалов. Там висела исламская пурпурная бархатная драпировка с золотым шитьем и узором в виде слез; одинаковые бедуинские попоны, сшитые из ромбовидной ткани темно-синего и оранжевого цветов; яркие индийские гобелены: две квадратные и одна в форме арки. Они кричали ярко-желтыми, синими, зелеными и розовыми цветами, к ним были пришиты крошечные зеркала, а также маленькие вышитые птицы, звезды, цветы, колеса чакры и индуистские свастики.