Мэг Джей
Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом
Meg Jay
THE DEFINING
DECADE:
Why Your Twenties Matter – and How to Make the Most of Them Now
Издано с разрешения Meg Jay, c/o JANKLOW & NESBIT ASSOCIATES
© Meg Jay, 2012
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс».
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
* * *
Эту книгу хорошо дополняют:
Призвание
Кен Робинсон
Найти свое призвание
Кен Робинсон и Лу Ароника
Сила воли
Келли Макгонигал
В этом году я…
М. Дж. Райан
Выйди из зоны комфорта
Брайан Трейси
Цельная жизнь
Лес Хьюит
Цельная жизнь для студентов
Лес Хьюитт, Эндрю Хьюитт и Люк д’Абади
Пролог
О поколении миллениума
Книга «Важные годы» предназначена для тех, кому за двадцать. Впрочем, родители считают, что это книга для них. Коллеги полагают, что я написала ее для психотерапевтов и преподавателей. Когда же двадцатилетние юноши и девушки спрашивают меня: «Для кого эта книга?» – они искренне радуются, услышав в ответ: «Для вас!».
Многих поражает то, что вместо разговора о тех, кому за двадцать, я предпочитаю общаться с ними. Хватит уже всех этих взрослых, которые только то и делают, что обсуждают молодежь! Люди двадцати с лишним лет – тоже взрослые, и они заслужили право принимать участие в обсуждении собственной жизни. Возможно, под влиянием массовой культуры мы считаем двадцатилетних юношей и девушек слишком дерзкими, невежественными, ленивыми или пресыщенными, для того чтобы принимать участие в таких дискуссиях, – но на самом деле это далеко не так. В своей частной практике, а также в колледже и магистратуре я встречала много молодых людей двадцати с лишним лет, испытывающих острую потребность в содержательном, искреннем общении. В книге «Важные годы» я использую свой опыт научных исследований и клинической практики, для того чтобы развенчать такие мифы о возрасте от двадцати до тридцати лет: тридцать – это новые двадцать; мы не можем выбирать свою семью; сделать что-то в более позднем возрасте – значит сделать это лучше. Но рассуждения о том, что юношам и девушкам старше двадцати не хватает здравого смысла для того, чтобы их заинтересовала подобная информация и они поняли, что она может изменить их жизнь, – это, пожалуй, самое большое заблуждение.
Поколение двадцатилетних юношей и девушек XXI столетия (так называемое поколение миллениума) – не похоже на послевоенное, представители которого совсем молодыми создавали семьи и делали карьеру. На долю тех, кому сейчас за двадцать, выпадает самая нестабильная работа, а по вечерам они приходят домой, встречая там не любящих родственников, а соседей по комнате, от которых можно ждать чего угодно. Поколение миллениума отличается и от поколения Х – молодых людей, не стремящихся получить все и сразу. От своих братьев, сестер и коллег из поколения Х они знают, чем может обернуться откладывание важных жизненных задач до тридцати-сорока лет. Они видят, какой стресс переживают многие представители поколения Х, – и хотят найти альтернативу.
Маятник качнулся от позиции «Я слишком рано остепенился» до «Я слишком поздно начал», и поколение миллениума пытается найти правильный путь. Однако все те большие ожидания, на которых воспитывалось это поколение, столкнулись с реалиями мирового экономического кризиса, из-за чего тот самый «правильный путь» оказался еще более далеким, чем когда бы то ни было. Тем не менее, вместо того чтобы жаловаться на то, что с ними сотворила экономика (или родители), молодые люди из поколения миллениума готовы двигаться дальше и ждут, когда кто-то спросит их: «Что вы намерены со всем этим делать?».
Книга «Важные годы» увидела свет в апреле 2012 года, поэтому ее самая большая и благодарная аудитория – те, кто встретил свое двадцатилетие на рубеже тысячелетий. Я получила много трогательных писем от родителей с такими словами: «Единственный подарок, который я хотела бы получить ко Дню матери в этом году, – это чтобы мой двадцатилетний сын прочитал вашу книгу». Люди же чуть старше тридцати пишут: «Мне жаль, что этой книги еще не было, когда мне исполнилось двадцать». Но самые многочисленные и эмоциональные сообщения я получаю от юношей и девушек двадцати с лишним лет по почте, в Facebook и твиттере – все они говорят, как много для них значит то, что кто-то обратился непосредственно к ним. Но вот в чем вопрос: почему раньше никто не говорил с этими молодыми людьми?
Возможно, в этом виновата современная культура, проповедующая снисходительно-пренебрежительное отношение к молодежи, в которой ее воспринимают скорее как потомков беби-бумеров, а не как новое поколение. Но причина также в том, что мне довелось увидеть ту сторону жизни двадцатилетних, которой не замечают другие люди.
Мой первый сеанс психотерапии с двадцатилетним клиентом состоялся в 1999 году, после чего на протяжении десяти лет я в основном слушала представителей поколения миллениума за закрытой дверью – каждый день, с утра до вечера. Наверное, современная молодежь и делится с кем-то подробностями своей личной жизни, однако в своих блогах, на Facebook и в твиттере они гораздо менее откровенны, чем у меня в кабинете. Именно поэтому я знаю о тех, кому за двадцать, то, чего не знают о них другие. Более того, мне известно даже то, чего они сами о себе не знают.
Как это ни парадоксально, но молодые люди, родившиеся на рубеже тысячелетий, испытывают чувство облегчения и даже воодушевления, когда осмеливаются обсудить с кем-то те свои качества и проблемы, о которых они боятся говорить. Я убеждена, что моих клиентов (и читателей этой книги) не пугают трудные вопросы; их пугает скорее то, что никто им их не задает. Когда молодые люди двадцати с лишним лет слышат то, что я им говорю, самая распространенная реакция сводится не к позиции «Не могу поверить, что вы это говорите», а к словам «Почему мне раньше никто об этом не говорил?».
Что же, мои дорогие читатели, в этой книге вы найдете то, что искали.
Возраст от двадцати до тридцати крайне важен. Восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет. Две трети роста уровня доходов приходится на первые десять лет карьеры. К тридцати годам больше половины людей вступают в брак, начинают встречаться или жить вместе с будущими спутниками жизни. Личность человека меняется наиболее активно от двадцати до тридцати лет, а не до или после этого возраста. К тридцати годам мозг человека завершает свое развитие. Репродуктивная функция женщины достигает пика к двадцати восьми годам.
Молодые люди из поколения миллениума, а также родители, руководители, учителя и все, кого интересует эта тема, эта книга – для вас.
Предисловие
Определяющее десятилетие
www.rulit.me
Известный американский психолог Мэг Джей написал книгу «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом». За годы работы он часто общался с подростками и студентами, поэтому точно знает, какими вопросами они задаются, о чём беспокоятся. Книга посвящена очень важному десятилетию в жизни каждого человека.
Многие молодые люди хотят поскорее перейти во взрослую жизнь, чтобы освободиться от родительской опеки. Однако, далеко не все из них понимают, что такая свобода накладывает определённые обязательства и заставляет стать более ответственным. Столкнувшись с этим на практике, молодые люди не могут принять решение, не знают, как лучше поступить, где учиться и работать. А некоторые из них до последнего сидят под крылом у родителей в страхе не справиться с грузом проблем.
Хорошо, если родители помогают повзрослевшему ребёнку найти себя, поставить цели, дают необходимые навыки. Но чаще случается, что либо родители не могут этому научить, либо молодые люди считают, что всё уже знают и им не нужна помощь. Это часто со временем приводит к крушению всех надежд, депрессиям, неуверенности в себе.
Психолог хорошо понимает, какие проблемы могут возникнуть, и даёт много рекомендаций. Он объясняет читателям, что в жизни случаются периоды неудач, что нужно продолжать бороться и совершенствоваться. Он учит, как найти свой путь в жизни, счастливый, приводящий к успеху, ставить цели и достигать их, лучше понимать свои потребности и возможности. Автор говорит о том, что есть десятилетие, которое имеет решающее значение в судьбе человека, и от того, что будет сделано в это время, зависит вся дальнейшая жизнь и успех. Книга предназначена преимущественно для молодежи, для тех, кто сбился с пути, а также для родителей подростков, которые могут найти здесь полезные советы и дать их детям.
avidreaders.ru
Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом
Мэг Джей
Эта книга о десятилетии, определяющем судьбу человека. Инвестиции, сделанные в этот период в собственное развитие во всех сферах жизни, принесут максимальную отдачу. Автор объясняет, почему не стоит откладывать начало взрослой жизни на потом, и рассказывает, что нужно делать в это время жизни человека.
На русском языке публикуется впервые.
Мэг Джей
Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом
Издано с разрешения Meg Jay, c/o JANKLOW & NESBIT ASSOCIATES
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Meg Jay, 2012
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2017
Пролог. О поколении миллениума
Книга «Важные годы» предназначена для тех, кому за двадцать. Впрочем, родители считают, что это книга для них. Коллеги полагают, что я написала ее для психотерапевтов и преподавателей. Когда же двадцатилетние юноши и девушки спрашивают меня: «Для кого эта книга?» – они искренне радуются, услышав в ответ: «Для вас!».
Многих поражает то, что вместо разговора о тех, кому за двадцать, я предпочитаю общаться с ними. Хватит уже всех этих взрослых, которые только то и делают, что обсуждают молодежь! Люди двадцати с лишним лет – тоже взрослые, и они заслужили право принимать участие в обсуждении собственной жизни. Возможно, под влиянием массовой культуры мы считаем двадцатилетних юношей и девушек слишком дерзкими, невежественными, ленивыми или пресыщенными, для того чтобы принимать участие в таких дискуссиях, – но на самом деле это далеко не так. В своей частной практике, а также в колледже и магистратуре я встречала много молодых людей двадцати с лишним лет, испытывающих острую потребность в содержательном, искреннем общении. В книге «Важные годы» я использую свой опыт научных исследований и клинической практики, для того чтобы развенчать такие мифы о возрасте от двадцати до тридцати лет: тридцать – это новые двадцать; мы не можем выбирать свою семью; сделать что-то в более позднем возрасте – значит сделать это лучше. Но рассуждения о том, что юношам и девушкам старше двадцати не хватает здравого смысла для того, чтобы их заинтересовала подобная информация и они поняли, что она может изменить их жизнь, – это, пожалуй, самое большое заблуждение.
Поколение двадцатилетних юношей и девушек XXI столетия (так называемое поколение миллениума) – не похоже на послевоенное, представители которого совсем молодыми создавали семьи и делали карьеру. На долю тех, кому сейчас за двадцать, выпадает самая нестабильная работа, а по вечерам они приходят домой, встречая там не любящих родственников, а соседей по комнате, от которых можно ждать чего угодно. Поколение миллениума отличается и от поколения Х – молодых людей, не стремящихся получить все и сразу. От своих братьев, сестер и коллег из поколения Х они знают, чем может обернуться откладывание важных жизненных задач до тридцати-сорока лет. Они видят, какой стресс переживают многие представители поколения Х, – и хотят найти альтернативу.
Маятник качнулся от позиции «Я слишком рано остепенился» до «Я слишком поздно начал», и поколение миллениума пытается найти правильный путь. Однако все те большие ожидания, на которых воспитывалось это поколение, столкнулись с реалиями мирового экономического кризиса, из-за чего тот самый «правильный путь» оказался еще более далеким, чем когда бы то ни было. Тем не менее, вместо того чтобы жаловаться на то, что с ними сотворила экономика (или родители), молодые люди из поколения миллениума готовы двигаться дальше и ждут, когда кто-то спросит их: «Что вы намерены со всем этим делать?».
Книга «Важные годы» увидела свет в апреле 2012 года, поэтому ее самая большая и благодарная аудитория – те, кто встретил свое двадцатилетие на рубеже тысячелетий. Я получила много трогательных писем от родителей с такими словами: «Единственный подарок, который я хотела бы получить ко Дню матери в этом году, – это чтобы мой двадцатилетний сын прочитал вашу книгу». Люди же чуть старше тридцати пишут: «Мне жаль, что этой книги еще не было, когда мне исполнилось двадцать». Но самые многочисленные и эмоциональные сообщения я получаю от юношей и девушек двадцати с лишним лет по почте, в Facebook и твиттере – все они говорят, как много для них значит то, что кто-то обратился непосредственно к ним. Но вот в чем вопрос: почему раньше никто не говорил с этими молодыми людьми?
Возможно, в этом виновата современная культура, проповедующая снисходительно-пренебрежительное отношение к молодежи, в которой ее воспринимают скорее как потомков беби-бумеров, а не как новое поколение. Но причина также в том, что мне довелось увидеть ту сторону жизни двадцатилетних, которой не замечают другие люди.
Мой первый сеанс психотерапии с двадцатилетним клиентом состоялся в 1999 году, после чего на протяжении десяти лет я в основном слушала представителей поколения миллениума за закрытой дверью – каждый день, с утра до вечера. Наверное, современная молодежь и делится с кем-то подробностями своей личной жизни, однако в своих блогах, на Facebook и в твиттере они гораздо менее откровенны, чем у меня в кабинете. Именно поэтому я знаю о тех, кому за двадцать, то, чего не знают о них другие. Более того, мне известно даже то, чего они сами о себе не знают.
Как это ни парадоксально, но молодые люди, родившиеся на рубеже тысячелетий, испытывают чувство облегчения и даже воодушевления, когда осмеливаются обсудить с кем-то те свои качества и проблемы, о которых они боятся говорить. Я убеждена, что моих клиентов (и читателей этой книги) не пугают трудные вопросы; их пугает скорее то, что никто им их не задает. Когда молодые люди двадцати с лишним лет слышат то, что я им говорю, самая распространенная реакция сводится не к позиции «Не могу поверить, что вы это говорите», а к словам «Почему мне раньше никто об этом не говорил?».
Что же, мои дорогие читатели, в этой книге вы найдете то, что искали.
Возраст от двадцати до тридцати крайне важен. Восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет. Две трети роста уровня доходов приходится на первые десять лет карьеры. К тридцати годам больше половины людей вступают в брак, начинают встречаться или жить вместе с будущими спутниками жизни. Личность человека меняется наиболее активно от двадцати до тридцати лет, а не до или после этого возраста. К тридцати годам мозг человека завершает свое развитие. Репродуктивная функция женщины достигает пика к двадцати восьми годам.
Молодые люди из поколения миллениума, а также родители, руководители, учителя и все, кого интересует эта тема, эта книга – для вас.
Предисловие. Определяющее десятилетие
Входе одного из немногочисленных исследований, охватывающих все периоды жизни человека, сотрудники Бостонского и Мичиганского университетов проанализировали десятки историй, написанных выдающимися людьми в конце их земного пути[1 - См. W. R. Mackavey, J. E. Malley, A. J. Stewart. “Remembering Autobiographically Consequential Experiences: Content Analysis of Psychologists’ Accounts of Their Lives” / Psychology and AgingСтраница 2 из 8
6 (1991): 50–59. В этом исследовании автобиографически значимые события были разделены по стадиям развития человека, а не по десятилетним периодам. Для того чтобы определить, на какой десяток лет жизни человека приходится больше всего значимых событий, я проанализировала эти данные еще раз, определив среднее число значимых событий в год на каждом этапе развития. Затем на основании средних показателей я определила число значимых событий в расчете на десятки лет, а не на этапы развития.]. Исследователей интересовали так называемые автобиографически значимые вехи или обстоятельства и люди, которые оказали ключевое влияние на дальнейшую жизнь человека. Важные события происходили от рождения до самой смерти, но все же та их часть, которая определила дальнейшую жизнь, приходилась на период от двадцати до тридцати лет.
Вполне логично, что после того как мы покидаем родительский дом или оканчиваем университет и становимся более независимыми, наступает период активного саморазвития – время, когда наши поступки определяют наше будущее. Может даже показаться, что взрослая жизнь – это один непрерывный период автобиографически значимых событий и что чем старше мы становимся, тем больше управляем своей жизнью. Но это не так.
После тридцати лет значимых вех в нашей жизни становится все меньше. Учеба уже закончилась или близка к завершению. Мы уже посвятили какое-то время карьере или приняли решение не делать ее. Возможно, начинаем создавать семью. У нас появляется дом или другие обязанности, из-за которых нам трудно что-то изменить в своей жизни. Учитывая, что 80 процентов самых важных событий происходит в нашей жизни к тридцати пяти годам, после тридцати мы, как правило, либо продолжаем начатое в период от двадцати до тридцати лет, либо пытаемся внести коррективы в предпринятые в это время шаги.
Парадокс заключается в том, что то, что происходит с нами в двадцать с лишним лет, кажется не таким уж важным. Принято считать, что судьбоносные моменты нашей жизни связаны со встречами с интересными людьми. Однако на самом деле это не так.
Ученые пришли к выводу, что большинство важных событий, имевших долгосрочный эффект (обеспечивших карьерный рост, семейное благополучие, личное счастье или его отсутствие), происходило на протяжении многих дней, недель и даже месяцев, практически не оказывая заметного воздействия на жизнь людей, ставших объектами исследования. Значимость этих событий далеко не всегда была очевидна изначально, но в ретроспективе люди осознавали, что именно это определило их будущее.
Эта книга расскажет о том, как научиться распознавать важные этапы в жизни двадцати-тридцатилетних, почему этот возраст так важен и как его максимально эффективно использовать.
Введение. Жизнь в реальном времени
Устав от лжи и от безделья, лениво смотришь за окно.
Летят неделя за неделей – тебе, однако, все равно.
О чем-то думать – просто бремя; ты молод, впереди вся жизнь…
Впустую убивая время, хоть раз на годы оглянись.
Настанет миг, и ты прозреешь, и с диким ужасом поймешь,
Что с каждым годом ты стареешь – а время вспять не повернешь.
Слова из песни Time: Дэвид Гилмор, Ник Мейсон, Роджер Уотерс и Ричард Райт из группы Pink Floyd
В любом процессе роста и развития есть так называемый критический период. Это определенный период созревания, во время которого при наличии надлежащих внешних стимулов происходит активное формирование и развитие способностей. До этого периода и после него это либо трудно, либо вообще невозможно.
Ноам Хомский, лингвист
Ктому времени, когда Кейт начала посещать сеансы психотерапии, она больше года работала официанткой и жила (не всегда мирно) со своими родителями. Отец устроил ее на первую работу, и они оба понимали, что существующие между ними проблемы скоро опять дадут о себе знать. Но больше всего меня поразило то, что Кейт так бессмысленно тратила свои молодые годы. Девушка выросла в Нью-Йорке, после чего в возрасте двадцати шести лет переехала в Вирджинию, но у нее до сих пор не было водительских прав, несмотря на то что это ограничивало ее возможности трудоустройства и заставляло чувствовать себя пассажиром в собственной жизни. Также из-за этого Кейт часто опаздывала на наши встречи.
Когда Кейт окончила колледж, она надеялась в полной мере испытать все те возможности, которые открываются перед человеком в двадцать с лишним лет, и родители активно поощряли ее к этому. Отец и мать девушки поженились сразу же после окончания колледжа, потому что хотели поехать вместе в Европу, а в 70-х годах ХХ столетия их семьи не могли закрыть глаза на то, что они еще не женаты. В итоге родители Кейт провели медовый месяц в Италии и вернулись домой, зачав ребенка. Отец устроился работать бухгалтером, а мать занималась воспитанием четверых детей, среди которых Кейт была самой младшей. К моменту нашей встречи девушка пыталась наверстать то, что упустили ее родители. Кейт казалось, что это будет лучшее время в ее жизни, но пока что она испытывала только стресс и тревогу. «Мои двадцать лет меня просто парализуют, – призналась она. – Никто не говорил мне, что это будет так трудно».
Кейт постоянно размышляла о проблемах двадцатилетних, чтобы отвлечься от того, что на самом деле происходит в ее жизни, и, как мне показалось, пыталась делать то же самое и на сеансах психотерапии. Кейт приходила на них, садилась на диван, сбрасывала обувь, подтягивала джинсы и затевала разговор о выходных. Наши беседы часто принимали мультимедийный характер: девушка показывала мне электронные письма и фотографии, а сигналы о новых текстовых сообщениях назойливо звучали на протяжении всего сеанса.
Каким-то образом между рассказами Кейт об уик-эндах мне удалось выяснить следующее: она считает, что хотела бы собирать средства для благотворительных организаций, а также надеется разобраться в том, чем она желала бы заниматься в тридцать лет. «Тридцать – это новые двадцать», – заявила она. Это и была нужная мне подсказка.
Я слишком неравнодушна к молодым людям двадцати с лишним лет, чтобы позволять Кейт или любому другому представителю этой возрастной категории напрасно тратить свое время. Будучи клиническим психологом, который специализируется на развитии взрослых, я видела множество юношей и девушек старше двадцати, которые не задумываются о будущем. А потом в тридцать-сорок лет начинают лить горькие слезы, поскольку им приходится платить высокую цену (в романтическом, экономическом и репродуктивном смысле) за то, что они не смогли увидеть перспективу в двадцать.
Мне нравилась Кейт, и я хотела ей помочь, поэтому настояла на том, чтобы она приходила на сеансы вовремя. Я прерывала ее, когда она начинала рассказывать о своем последнем партнере, и расспрашивала, как обстоят дела с получением водительских прав и поисками работы. Пожалуй, важнее всего было то, что мы с Кейт обсудили, в чем должны заключаться суть наших сеансов и смысл ее жизни в двадцать с небольшим лет.
Кейт хотела знать, что лучше – несколько лет посещать сеансы психотерапии, пытаясь разобраться во взаимоотношениях с отцом, или потратить эти деньги и время на путешествия по Европе в поисках себя. Я не поддержала ни один изСтраница 3 из 8
вариантов и сказала Кейт, что, хотя большинство психотерапевтов согласились бы с утверждением Сократа: «Неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ее прожить», в данном случае более важным мне кажется не столь известное высказывание американского психолога Шелдона Коппа: «Непрожитая жизнь не стоит того, чтобы ее исследовать».
Я объяснила Кейт, что с моей стороны безответственно спокойно наблюдать за тем, как бесплодно проходят самые важные годы ее жизни. Безрассудно фокусироваться на прошлом Кейт, зная, что ее будущее в опасности. Я считала неправильным обсуждать с девушкой ее уик-энды, если несчастливой ее делали именно будни. Кроме того, я искренне верила в то, что отношения Кейт с отцом не изменятся до тех пор, пока она не привнесет в них что-то новое.
Как-то Кейт пришла на очередной сеанс и устало опустилась на диван в моем кабинете. Еще более печальная и взволнованная, чем обычно, она смотрела в окно и нервно перебирала ногами, рассказывая о воскресной встрече за обедом с четырьмя подругами по колледжу. Две из них приехали в город на конференцию. Одна только что вернулась из Греции, где записывала колыбельные в рамках работы над диссертацией. Еще одна привела с собой жениха. Когда все уселись за стол, Кейт посмотрела на подруг и поняла, что ей нечем похвастаться. Ей требовалось то, что у них уже было (работа, цель или любимый человек), поэтому она провела остаток дня в поисках нужной информации на сайте электронных объявлений Craigslist. Большинство вакансий (а также мужчин) показались ей неинтересными. Кейт начала сомневаться, что сможет получить то, к чему стремится. В итоге девушка отправилась спать, чувствуя себя обманутой.
Кейт в отчаянии сказала: «Мне уже двадцать с лишним лет. Сидя в ресторане, я поняла, что мне нечего рассказать о себе. В моем резюме нет ничего интересного. По сути, у меня нет достойного резюме. У меня нет любимого человека. Я даже не знаю, что делаю в этом городе. (Она достала носовой платок и расплакалась.) Меня просто поразила мысль о том, что значение открытых дорог сильно преувеличено. Мне бы хотелось быть более… не знаю… целеустремленной, что ли».
В случае Кейт еще было не поздно что-то изменить, но ей действительно следовало начинать действовать. К моменту окончания курса психотерапии у нее была своя квартира, водительские права, перспективный друг и работа по сбору пожертвований в благотворительной организации. Даже отношения с отцом стали улучшаться. Во время нашего последнего сеанса девушка поблагодарила меня за то, что я помогла ей наверстать упущенное. Она сказала, что наконец-то ее жизнь протекает «в реальном времени».
Возраст от двадцати до тридцати лет и есть то реальное время, которое нужно прожить надлежащим образом. Культура, в которой принято считать, что тридцать – это новые двадцать, приучила нас к тому, что период от двадцати до тридцати не играет особой роли в нашей жизни. Зигмунд Фрейд как-то сказал: «Любовь и работа, работа и любовь – вот и все, что делает нас людьм
lifeinbooks.net
Издано с разрешения Meg Jay, c/o JANKLOW & NESBIT ASSOCIATES
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Meg Jay, 2012
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2017
Книга «Важные годы» предназначена для тех, кому за двадцать. Впрочем, родители считают, что это книга для них. Коллеги полагают, что я написала ее для психотерапевтов и преподавателей. Когда же двадцатилетние юноши и девушки спрашивают меня: «Для кого эта книга?» – они искренне радуются, услышав в ответ: «Для вас!».
Многих поражает то, что вместо разговора о тех, кому за двадцать, я предпочитаю общаться с ними. Хватит уже всех этих взрослых, которые только то и делают, что обсуждают молодежь! Люди двадцати с лишним лет – тоже взрослые, и они заслужили право принимать участие в обсуждении собственной жизни. Возможно, под влиянием массовой культуры мы считаем двадцатилетних юношей и девушек слишком дерзкими, невежественными, ленивыми или пресыщенными, для того чтобы принимать участие в таких дискуссиях, – но на самом деле это далеко не так. В своей частной практике, а также в колледже и магистратуре я встречала много молодых людей двадцати с лишним лет, испытывающих острую потребность в содержательном, искреннем общении. В книге «Важные годы» я использую свой опыт научных исследований и клинической практики, для того чтобы развенчать такие мифы о возрасте от двадцати до тридцати лет: тридцать – это новые двадцать; мы не можем выбирать свою семью; сделать что-то в более позднем возрасте – значит сделать это лучше. Но рассуждения о том, что юношам и девушкам старше двадцати не хватает здравого смысла для того, чтобы их заинтересовала подобная информация и они поняли, что она может изменить их жизнь, – это, пожалуй, самое большое заблуждение.
Поколение двадцатилетних юношей и девушек XXI столетия (так называемое поколение миллениума) – не похоже на послевоенное, представители которого совсем молодыми создавали семьи и делали карьеру. На долю тех, кому сейчас за двадцать, выпадает самая нестабильная работа, а по вечерам они приходят домой, встречая там не любящих родственников, а соседей по комнате, от которых можно ждать чего угодно. Поколение миллениума отличается и от поколения Х – молодых людей, не стремящихся получить все и сразу. От своих братьев, сестер и коллег из поколения Х они знают, чем может обернуться откладывание важных жизненных задач до тридцати-сорока лет. Они видят, какой стресс переживают многие представители поколения Х, – и хотят найти альтернативу.
Маятник качнулся от позиции «Я слишком рано остепенился» до «Я слишком поздно начал», и поколение миллениума пытается найти правильный путь. Однако все те большие ожидания, на которых воспитывалось это поколение, столкнулись с реалиями мирового экономического кризиса, из-за чего тот самый «правильный путь» оказался еще более далеким, чем когда бы то ни было. Тем не менее, вместо того чтобы жаловаться на то, что с ними сотворила экономика (или родители), молодые люди из поколения миллениума готовы двигаться дальше и ждут, когда кто-то спросит их: «Что вы намерены со всем этим делать?».
Книга «Важные годы» увидела свет в апреле 2012 года, поэтому ее самая большая и благодарная аудитория – те, кто встретил свое двадцатилетие на рубеже тысячелетий. Я получила много трогательных писем от родителей с такими словами: «Единственный подарок, который я хотела бы получить ко Дню матери в этом году, – это чтобы мой двадцатилетний сын прочитал вашу книгу». Люди же чуть старше тридцати пишут: «Мне жаль, что этой книги еще не было, когда мне исполнилось двадцать». Но самые многочисленные и эмоциональные сообщения я получаю от юношей и девушек двадцати с лишним лет по почте, в Facebook и твиттере – все они говорят, как много для них значит то, что кто-то обратился непосредственно к ним. Но вот в чем вопрос: почему раньше никто не говорил с этими молодыми людьми?
Возможно, в этом виновата современная культура, проповедующая снисходительно-пренебрежительное отношение к молодежи, в которой ее воспринимают скорее как потомков беби-бумеров, а не как новое поколение. Но причина также в том, что мне довелось увидеть ту сторону жизни двадцатилетних, которой не замечают другие люди.
Мой первый сеанс психотерапии с двадцатилетним клиентом состоялся в 1999 году, после чего на протяжении десяти лет я в основном слушала представителей поколения миллениума за закрытой дверью – каждый день, с утра до вечера. Наверное, современная молодежь и делится с кем-то подробностями своей личной жизни, однако в своих блогах, на Facebook и в твиттере они гораздо менее откровенны, чем у меня в кабинете. Именно поэтому я знаю о тех, кому за двадцать, то, чего не знают о них другие. Более того, мне известно даже то, чего они сами о себе не знают.
Как это ни парадоксально, но молодые люди, родившиеся на рубеже тысячелетий, испытывают чувство облегчения и даже воодушевления, когда осмеливаются обсудить с кем-то те свои качества и проблемы, о которых они боятся говорить. Я убеждена, что моих клиентов (и читателей этой книги) не пугают трудные вопросы; их пугает скорее то, что никто им их не задает. Когда молодые люди двадцати с лишним лет слышат то, что я им говорю, самая распространенная реакция сводится не к позиции «Не могу поверить, что вы это говорите», а к словам «Почему мне раньше никто об этом не говорил?».
Что же, мои дорогие читатели, в этой книге вы найдете то, что искали.
Возраст от двадцати до тридцати крайне важен. Восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет. Две трети роста уровня доходов приходится на первые десять лет карьеры. К тридцати годам больше половины людей вступают в брак, начинают встречаться или жить вместе с будущими спутниками жизни. Личность человека меняется наиболее активно от двадцати до тридцати лет, а не до или после этого возраста. К тридцати годам мозг человека завершает свое развитие. Репродуктивная функция женщины достигает пика к двадцати восьми годам.
Молодые люди из поколения миллениума, а также родители, руководители, учителя и все, кого интересует эта тема, эта книга – для вас.
mybook.ru
Автор книги Важные годы Доктор Мэг Джей уверена, что время между двадцатью и тридцатью годами можно назвать главным десятилетием всей жизни. Решения, принятые в это время, определяют всю дальнейшую жизнь человека.
Доктор наук Мэг Джей — американский психолог. Преподаватель клинической психологии в Университете штата Вирджиния. Ведет частную практику в Шарлоттсвилле. Доктор Джей получила докторскую степень по клинической психологии и гендерным исследованиям в университете Беркли в Калифорнии.
Мэг изучает развитие молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет. В Беркли она работала над одним из самых продолжительных исследований о том, какие стадии роста и развития переживает организм женщины. Ее исследование о женщинах, депрессии и гендерных различиях проводились по заказу Национального института психического здоровья. Результаты опубликованы в журнале Американской психоаналитической ассоциации. Работы Мэг Джей публикуются в New York Times, Los Angeles Times, USA Today, Forbes, Psychology Today и NPR.
Книга Мэг Джей «Важные годы» поможет не уходить от жизни, а умело ею управлять:
• Выбрать свое дело из множества возможностей, которые предлагает мир;• Не бояться просить помощи, завязывать знакомства и строить профессиональные отношения;• Выбрать партнера и создать гармоничную семью;• Поможет распознать важные этапы в жизни;• Обрести внутреннюю уверенность и опыт.
Капитал идентичности — совокупность личностных активов, запас индивидуальных ресурсов, которые мы накапливаем с течением времени. Это наши инвестиции в самих себя. То, что мы делаем достаточно хорошо или достаточно долго, чтобы оно стало частью нас:
• образование, опыт работы, экзаменационные баллы;• наша манера говорить, как мы решаем вопросы;• как мы выглядим, как относимся к другим людям.
Капитал идентичности — то, как мы создаем себя шаг за шагом. Молодые люди, которые способны не только исследовать этот мир, но и брать на себя определенные обязательства, создают более сильную идентичность. У них выше самооценка, они настойчивее добиваются поставленных целей, реалистичнее воспринимают окружающий мир. Такой путь к идентичности приводит к получению ряда положительных результатов:
— более отчетливое ощущение собственного «я»;— более высокая удовлетворенность жизнью;— повышенная способность справляться со стрессом;— сопротивление конформизму.
Совет молодым людям старше двадцати: старайтесь выбрать то занятие, которое позволит накопить максимальный капитал идентичности.
Успешная карьера начинается с формирования профессиональной идентичности.
Первый этап формирования — определение собственных интересов и способностей.Второй этап — составление истории, которая была бы достаточно сложной, связной, а также отличалась от других историй. Слишком простой рассказ может обнаружить нехватку опыта, слишком сложный — определенную внутреннюю неорганизованность кандидата, что совсем не нужно работодателям
Слабые связиСлабые связи — это люди, с которыми мы так или иначе встречаемся, поддерживаем контакты, но не знакомы достаточно близко. Коллеги, соседи, знакомые, старые, но давно потерянные друзья. Это и бывшие работодатели, преподаватели, другие люди, не ставшие нашими близким друзьями.
Сильные связи — наша семья, близкие друзья, с которыми мы постоянно поддерживаем связь. Слабость сильных связей в том, что наши близкие друзья сдерживают наше развитие. Сильные связи удобны и хорошо нам знакомы, но, кроме поддержки, им нечего предложить. Люди, с которыми у нас формируются тесные отношения, слишком похожи друг на друга. И порой вся тесная компания останавливается на одном уровне развития. Наши близкие друзья располагают той же информацией о работе и отношениях, что и мы сами.
Слабые связи стимулируют нас общаться с другими людьми с позиции несходства и использовать расширенные языковые коды: мы говорим более обстоятельно, законченно и продуманно и формулируем наши идеи гораздо четче. Таким образом, слабые связи активизируют, а порой даже форсируют продуманный процесс развития и изменений
Тот, кто однажды сделал вам добро, охотнее снова поможет вам, чем тот, кому вы сами помогли
Когда вы просите людей, с которыми у вас слабые связи, дать вам рекомендации, высказать свои предложения и т. д., проведите необходимую подготовительную работу, осознайте, что вам действительно нужно и к чему вы стремитесь. А затем вежливо попросите об этом.
Молодым людям постоянно твердят, что перед ними безграничное множество альтернатив. Им внушают, что они могут заняться чем угодно. Это все равно что стоять перед двадцатью четырьмя сортами джема. Но двадцатилетним прежде всего необходимо осознать, что этого столика не существует. Это миф. Безграничных возможностей не существует, но есть выбор. Для того чтобы сделать этот выбор, нужно задавать себе вопросы: «Что я умею делать достаточно хорошо, чтобы обеспечить ту жизнь, к которой стремлюсь?», «Какое занятие может оказаться для меня настолько приятным, что я буду готов заниматься им всю жизнь?».
Исследователи выяснили, что людям присущи два типа мышления:• Мышление фиксированное;• Мышление развивающееся.
Люди с фиксированным мышлением убеждены, что их состоятельность или компетентность — константа. То есть непоколебимо верят в то, что у них, например, есть способности или талант к этой деятельности или их нет. И нет никакой возможности что-либо изменить.Люди с развивающимся мышлениям убеждены, что человек может меняться и успех — величина достижимая. Человек в определенных пределах может учиться и развиваться. Неудачи и промахи такие люди воспринимают как шанс для развития и перемен.
Фиксированный тип мышления препятствует достижению успеха. Студенты с таким мышлением быстро теряют уверенность в себе перед лицом сложной задачи, они отказываются от сложных проектов и испытывают по отношению к учебе душевные страдания, стыд и огорчение.
Для того чтобы профессиональная деятельность повышала уверенность в себе, она должна быть трудной и интересной.
В возрасте от двадцати до тридцати лет личность человека меняется в гораздо большей степени, чем в любой период до или после. Клинические психологи выяснили, что из всех этапов жизненного пути этот — лучший для того, чтобы измениться. Молодые люди способны перейти от социальной тревоги к социальной уверенности или преодолеть последствия несчастливого детства за относительно короткий промежуток. Изменения происходят в тот момент, когда делается выбор в плане долгосрочной карьеры и отношений, от этого жизнь этих молодых людей может сложиться совсем по-другому.
Возраст от двадцати до тридцати — это не время для анализа произошедшего, а время для продолжения развития и движения. В это время мы превращаемся в людей, более довольных жизнью и уверенных в себе. И положительные изменения происходят благодаря способности продолжать жить и двигаться дальше. Попытки избежать взрослой жизни не помогут почувствовать себя лучше; это может произойти только благодаря инвестициям во взрослую жизнь. Большая любовь или работа, которой вы будете гордиться, — такая цель может показаться труднодостижимой, но мы становимся счастливее, просто двигаясь в этом направлении.
Наши цели показывают нам, кто мы есть и кем хотим стать. Они говорят о том, как мы организуем свою жизнь. Цели — структурные элементы личности взрослого человека: цели, которые вы ставите перед собой сейчас, определяют то, кем вы будете в возрасте от тридцати до сорока лет и старше.
Важнейшие события происходят на протяжении всей жизни человека, но те события, которые определяют дальнейшую жизнь, приходятся на период от двадцати до тридцати лет. За этот период молодым людям важно копить капитал идентичности —запас индивидуальных ресурсов, накопление знаний и навыков. То, что мы делаем и знаем достаточно хорошо: образование, опыт работы, манера говорить, решать вопросы, относиться к себе и окружающим.
Слабые и сильные социальные связи. Слабые связи — знакомые, коллеги, далекие друзья, преподаватели и др. — открывают нам доступ к чему-то новому, способствуют поиску работы и активизируют процессы развития и изменений.Сильные связи — семья и близкие друзья — наша поддержка и опора, ресурс для восстановления сил.
Будьте уверены, что выполняете свои желания и не жертвуете своими интересами ради суждений извне о том, какой должна быть ваша жизнь.Успешная карьера начинается с формирования профессиональной идентичности: определите ваши интересы и способности, составьте вашу историю, из которой будет ясно видно, как то, чем вы занимались раньше, помогает вам сейчас и что вы намерены делать в будущем.
При выборе партнера необходимо понимать, что отныне все события вашей жизни будут переплетены. При длительном совместном проживании у пары может возникнуть «эффект сожительства» —длительные отношения без обязательств, которые не ведут к браку. Способ защититься от этого эффекта — определить, насколько серьезны намерения партнера, прежде чем начинать жить с ним вместе.Крушение надежд и разочарования оказывают подавляющее воздействие на личность. Истории о достигнутых успехах носят трансформирующий характер. Редактируйте ваши истории посредством новых позитивных бесед и событий.
Наша личность состоит из пяти факторов: открытость, добросовестность, экстраверсия, доброжелательность и эмоциональная неустойчивость. Анализ собственной личности поможет установить, в какой сегмент диапазона она попадает — верхний, нижний или посередине— и какой человек должен быть рядом.Головной мозг человека развивается снизу вверх и от заднего участка к переднему. Наш эмоциональный мозг формируется еще в детстве, в то время как лобная доля, думающий мозг, отвечающий за анализ, умение действовать в условиях неопределенности, заканчивает развиваться к тридцати годам.
Молодым людям подчас сложно справиться с сильными эмоциями и чувствами, для этого нужно усилием воли брать под контроль свои реакции и предотвращать негативные эмоции. Люди, способные управлять эмоциями, более удовлетворены своей жизнью, оптимистичны и целеустремленны.Уверенность в себе — приобретенное с опытом качество. В ее основе лежат воспоминания о достигнутых успехах, если они дались ценой больших усилий. Устойчивая уверенность — результат достижения успеха и преодоления неудач.
Ставьте цели и достигайте их. Цели — структурные элементы личности взрослого человека. Цели, которые вы ставите перед собой, определяют то, кем вы будете в возрасте от тридцати до сорока и старше.Не забывайте, что всему свое время. Поздний брак чреват сложностями при зачатии и рождении детей: снижается количество яйцеклеток, сперма стареет, увеличивается вероятность выкидышей.Все время помните о времени. Жизнь вне времени непродуктивна и не приносит счастья. Это сравнимо с жизнью в пещере, когда не знаешь, который час, что делать и куда идти.
bookinsider.ru
Чего не хватает для счастья двадцатилетним? На Лайфхакере мы часто пытаемся ответить на этот вопрос и помочь тем, кто только вступает во взрослую жизнь. По мнению многих, период с 20 до 30 лет — самый важный в жизни человека, когда формируются его житейские привычки, которым он будет следовать на протяжении всей оставшейся жизни. В это ключевое десятилетие важно не облажаться и провести время с пользой.
Но как? Этим вопросом задаётся большая часть «маленьких взрослых». Вам ещё хочется насладиться свободной и яркой жизнью, ходить на вечеринки, вести беспорядочную половую жизнь, не особенно задумываться о семье, детях, карьере и деньгах. Но поможет ли вам этот путь добиться успеха?
На эти вопросы отвечает Мэг Джей в своей книге «Важные годы», которая недавно вышла в издательстве «Манн, Иванов и Фербер». Итак, как же провести ключевое десятилетие в своей жизни и не облажаться?
Мэг Джей
Доктор наук, клинический психолог. Специализируется на развитии взрослых, в частности тех, кому от 20 до 30. Ассистент профессора в Виргинском университете. Занимается частной практикой. Публиковалась в New York Times, Los Angeles Times, USA Today, Psychology Today.
Ответ на этот вопрос кому-то покажется банальным, однако не стоит преуменьшать его важность. В своей книге Мэг Джей много говорит о так называемом капитале идентичности — совокупности личностных активов, запасе индивидуальных ресурсов, которые мы накапливаем с течением времени. Не стоит надеяться на то, что завтра к вам с неба свалится работа мечты, где вы будете получать огромные деньги за ничегонеделание, — такого не бывает, по крайней мере сразу.
Надежда — это хороший завтрак, но плохой ужин.
Намного лучше как можно раньше вступить в «трудовой бой» и начать накапливать тот самый капитал идентичности. Ведь это и есть инвестиции в самих себя, и то, чем мы занимаемся, позволяет не только добавить ещё одну строчку в нашу трудовую биографию, но, что самое главное, прокачивать свои навыки.
Молодые люди двадцати с лишним лет, которые не только находят время на то, чтобы исследовать этот мир, но и имеют смелость брать на себя определённые обязательства, создают более сильную идентичность.
Это отличная и очень правдивая цитата, которая должна дать вам понять, что не время стоять в стороне от жизни. В ожидании ярких впечатлений и великолепных вакансий может пролететь не один год, и кто-то по-любому окажется в куда более выигрышном положении, чем вы. Ответственность не исключает ваше любопытство и стремление узнать мир получше, а, скорее, дополняет его.
Мы очень надеемся, что вы не разделите судьбу этих людей:
Если после получения университетского диплома у человека в резюме слишком часто появляются непонятные записи о работе в сфере розничной торговли или в кафе, это наводит на мысль о его деградации.
Мэг Джей советует взять себя в руки и отнестись к работе как к инвестициям в свою мечту. Конечно, на первых порах вам вряд ли предложат должность CEO, но если вы когда-нибудь хотите заниматься чем-то действительно важным, вам придётся заняться чем-то менее интересным, но не менее полезным. Формируйте свой капитал идентичности, устройтесь на работу. И, пожалуйста, не в розничную торговлю или общепит. Тот же фриланс — куда лучше.
О важности нашего окружения сказано много. Но особую важность оно приобретает в 20+ возрасте. Если ваша компания — толпа беззаботных «прожигателей жизни», от вас сложно ожидать чего-то противоположного. Но помните вот о чём: в один момент вы поймёте, что потратили много времени впустую. Отсюда и все эти мысли вроде: «Почему мои одноклассники и сокурсники уже завели семьи, детей и нашли отличную работу, а я нет? Чем они лучше меня?». Именно тем, как они распоряжались своим временем.
Мэг Джей даже не предлагает вам напрочь отказываться от своих безбашенных друзей. Начните развивать свою сеть полезных контактов, займитесь слабыми связями. Это ещё одно интересное понятие, наряду с капиталом идентичности, которое вводит в оборот автор.
Слабые связи — это люди, с которыми мы так или иначе встречаемся или поддерживаем контакты, но не знакомы достаточно близко.
Вы можете со скепсисом отнестись к этому и задаться вопросом: а зачем мне это? Но не всё так просто:
Сильные связи кажутся нам удобными и хорошо знакомыми, но, кроме поддержки, им нечего нам предложить.
Зато слабые связи могут служить отличным источником полезных идей и позволят вам стать более организованным.
Когда мы контактируем с малознакомыми людьми, нам приходится говорить более обстоятельно, а это требует более чёткой самоорганизации и более глубоких размышлений.
По словам автора (и моему жизненному опыту), тот, кто в 20+ не использует слабые связи, отстаёт в жизни от тех, кто активно ими пользуется. В отличие от «пассивных» к слабым связям людей, им есть что рассказать:
Тот, кто однажды сделал вам добро, охотнее снова поможет вам, чем тот, кому вы сами помогли.
Не бойтесь заводить слабые знакомства и просить помощи у более опытных старших, когда это потребуется. Только не переусердствуйте, иначе ваши слабые связи превратятся в нулевые из-за вашей чрезмерной активности. Навязчивость не сделает вас лучше в глазах других людей, но пассивность по отношению к ним — куда менее приятная вещь.
Когда вы просите людей, с которыми поддерживаете слабые связи, дать вам рекомендации, высказать свои предложения, познакомить с кем-то или провести хорошо продуманное информационное собеседование, я рекомендую вам придерживаться того же подхода: пробудите интерес к себе.
В 20 лет вам кажется, что перед вами открыты все возможности этого мира. Но не стоит обманывать себя этой популярной ловушкой — помните, что ваши силы и время ограничены, и чтобы добиться успеха в жизни, вам придётся довольно продолжительное время бить в одну точку. Распыление себя на множество не связанных между собой занятий может выйти вам боком. Но почему многие грешат этим? У Джей есть объяснение:
Нежелание делать выбор — это не что иное, как надежда на существование какого-то способа прожить жизнь, не возлагая на себя никакой ответственности.
Вам кажется, что выбор ограничивает вас от каких-то уникальных возможностей. «Если я вложу свои силы и время в эту сферу, то закрою себя от всего остального». Это хорошо объясняется метафорой о «24 и 6 вариантах выбора». Когда у вас 24 варианта, то перед вами куда более «многоцветная картинка», чем в случае с шестью. Но подумайте вот о чём. Вы просто не сможете распыляться на 24 вещи одновременно — в итоге вы будете заняты всем и ничем одновременно. Сократите свой калейдоскоп из 24 вариантов. Определите круг из шести ключевых и самых интересных для вас занятий и сфер деятельности — так вы получите хотя бы относительную ясность.
Я ещё не встречала ни одного человека старше двадцати, у кого было бы двадцать четыре реальных варианта выбора. Каждый имеет в лучшем случае шесть возможных вариантов.
Помните, что самая ужасная неопределённость — это стремление к чему-то без понимания того, как этого достичь. Не стремитесь к «пустышкам» из 24 вариантов — выберите шесть самых интересных вам сфер и двигайтесь в одном из шести направлений.
Незаурядная жизнь — это не следствие отказа от принятия решений, а результат этих решений.
Большинство из нас, двадцатилетних, хотят сначала построить карьеру, «крепко встать на ноги», а уж потом подумать о своей личной жизни, семье и — о ужас! — детях. Но у Мэг Джей противоположная позиция: «Само по себе откладывание брака на потом не гарантирует прочности союза».
Ещё одна точка зрения Джей, которая лично меня удивила, — это её отношение к сожительству без всяких обязательств. Миллионы пар в мире живут в так называемом гражданском браке, но что в этом на самом деле хорошего?
Менее результативное общение, более низкий уровень обязательств и нестабильность супружеской жизни — всё это свойственно именно парам, живущим вместе до публичного признания обязательств друг перед другом.
Автор называет это эффектом сожительства:
Результаты последних исследований говорят о том, что самому большому риску эффекта сожительства подвержены те люди, которые всегда живут вместе со всеми своими сексуальными партнёрами, пары с разным уровнем обязательств друг перед другом, а также те, кто решил жить вместе ради проверки отношений.
Поэтому не бойтесь определять серьёзность намерений вашего партнёра до сожительства. В идеале вы должны дать определённые публичные обязательства друг перед другом. Судя по результатам исследований, это скажется на отношениях только в лучшую сторону.
Окей, а как выбрать того самого партнёра? Здесь не существует универсальных рецептов успеха. Однако вы должны знать, что лучше всего искать партнёра, который будет близок вам по духу. Конечно, он не будет вашей полной копией, но в то же время вы будете смотреть в одну сторону.
Чем больше у партнёров общих личностных качеств, тем выше вероятность того, что они будут довольны своими отношениями (особенно это касается молодых пар).
Но помните, что успешность ваших отношений определяется не вашей похожестью, а тем, как вы справляетесь со своими различиями — это куда сложнее и интереснее.
Какие-то различия между партнёрами есть всегда, но сами по себе они не могут погубить отношения. Всё зависит от того, как ты их воспринимаешь.
Однако не забывайте о том, что скрестить камень с ежом — не самая лучшая идея. Если вы чувствуете, что у вас с вашим партнёром абсолютно полярные личностные качества (экстраверсия — интроверсия, открытость — закрытость, оптимизм — пессимизм), то вполне возможно, что вы просто-напросто несовместимы с ним.
Просто иногда единственное, что мешает построить гармоничные отношения с другим человеком, — несовместимость его личностных качеств с вашими.
Для того чтобы внести ясность в этот вопрос, в книге есть небольшой тест, который состоит из пяти секций. Конечно, этот опросник вряд ли даст вам полную и исчерпывающую картину, но поможет определить основные личностные качества вас и вашего партнёра.
В общем, Мэг Джей написала действительно чудесную книгу. Актуальную, сделанную с душой и написанную простым и понятным языком. Если вам скоро исполняется 20 лет или вы уже находитесь в этом возрастном коридоре (20+), то смело рекомендую прочитать эту книгу. Это я вам говорю как человек, которому в сентябре исполняется 21 год. ;-)
Успехов! И не забудьте посмотреть это великолепное выступление Джей на TED.
«Важные годы», Мэг Джей
Купить на litres.ru Купить на amazon
lifehacker.ru
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Издано с разрешения Meg Jay, c/o JANKLOW & NESBIT ASSOCIATES
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Meg Jay, 2012
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2017
Книга «Важные годы» предназначена для тех, кому за двадцать. Впрочем, родители считают, что это книга для них. Коллеги полагают, что я написала ее для психотерапевтов и преподавателей. Когда же двадцатилетние юноши и девушки спрашивают меня: «Для кого эта книга?» – они искренне радуются, услышав в ответ: «Для вас!».
Многих поражает то, что вместо разговора о тех, кому за двадцать, я предпочитаю общаться с ними. Хватит уже всех этих взрослых, которые только то и делают, что обсуждают молодежь! Люди двадцати с лишним лет – тоже взрослые, и они заслужили право принимать участие в обсуждении собственной жизни. Возможно, под влиянием массовой культуры мы считаем двадцатилетних юношей и девушек слишком дерзкими, невежественными, ленивыми или пресыщенными, для того чтобы принимать участие в таких дискуссиях, – но на самом деле это далеко не так. В своей частной практике, а также в колледже и магистратуре я встречала много молодых людей двадцати с лишним лет, испытывающих острую потребность в содержательном, искреннем общении. В книге «Важные годы» я использую свой опыт научных исследований и клинической практики, для того чтобы развенчать такие мифы о возрасте от двадцати до тридцати лет: тридцать – это новые двадцать; мы не можем выбирать свою семью; сделать что-то в более позднем возрасте – значит сделать это лучше. Но рассуждения о том, что юношам и девушкам старше двадцати не хватает здравого смысла для того, чтобы их заинтересовала подобная информация и они поняли, что она может изменить их жизнь, – это, пожалуй, самое большое заблуждение.
Поколение двадцатилетних юношей и девушек XXI столетия (так называемое поколение миллениума) – не похоже на послевоенное, представители которого совсем молодыми создавали семьи и делали карьеру. На долю тех, кому сейчас за двадцать, выпадает самая нестабильная работа, а по вечерам они приходят домой, встречая там не любящих родственников, а соседей по комнате, от которых можно ждать чего угодно. Поколение миллениума отличается и от поколения Х – молодых людей, не стремящихся получить все и сразу. От своих братьев, сестер и коллег из поколения Х они знают, чем может обернуться откладывание важных жизненных задач до тридцати-сорока лет. Они видят, какой стресс переживают многие представители поколения Х, – и хотят найти альтернативу.
Маятник качнулся от позиции «Я слишком рано остепенился» до «Я слишком поздно начал», и поколение миллениума пытается найти правильный путь. Однако все те большие ожидания, на которых воспитывалось это поколение, столкнулись с реалиями мирового экономического кризиса, из-за чего тот самый «правильный путь» оказался еще более далеким, чем когда бы то ни было. Тем не менее, вместо того чтобы жаловаться на то, что с ними сотворила экономика (или родители), молодые люди из поколения миллениума готовы двигаться дальше и ждут, когда кто-то спросит их: «Что вы намерены со всем этим делать?».
Книга «Важные годы» увидела свет в апреле 2012 года, поэтому ее самая большая и благодарная аудитория – те, кто встретил свое двадцатилетие на рубеже тысячелетий. Я получила много трогательных писем от родителей с такими словами: «Единственный подарок, который я хотела бы получить ко Дню матери в этом году, – это чтобы мой двадцатилетний сын прочитал вашу книгу». Люди же чуть старше тридцати пишут: «Мне жаль, что этой книги еще не было, когда мне исполнилось двадцать». Но самые многочисленные и эмоциональные сообщения я получаю от юношей и девушек двадцати с лишним лет по почте, в Facebook и твиттере – все они говорят, как много для них значит то, что кто-то обратился непосредственно к ним. Но вот в чем вопрос: почему раньше никто не говорил с этими молодыми людьми?
Возможно, в этом виновата современная культура, проповедующая снисходительно-пренебрежительное отношение к молодежи, в которой ее воспринимают скорее как потомков беби-бумеров, а не как новое поколение. Но причина также в том, что мне довелось увидеть ту сторону жизни двадцатилетних, которой не замечают другие люди.
Мой первый сеанс психотерапии с двадцатилетним клиентом состоялся в 1999 году, после чего на протяжении десяти лет я в основном слушала представителей поколения миллениума за закрытой дверью – каждый день, с утра до вечера. Наверное, современная молодежь и делится с кем-то подробностями своей личной жизни, однако в своих блогах, на Facebook и в твиттере они гораздо менее откровенны, чем у меня в кабинете. Именно поэтому я знаю о тех, кому за двадцать, то, чего не знают о них другие. Более того, мне известно даже то, чего они сами о себе не знают.
Как это ни парадоксально, но молодые люди, родившиеся на рубеже тысячелетий, испытывают чувство облегчения и даже воодушевления, когда осмеливаются обсудить с кем-то те свои качества и проблемы, о которых они боятся говорить. Я убеждена, что моих клиентов (и читателей этой книги) не пугают трудные вопросы; их пугает скорее то, что никто им их не задает. Когда молодые люди двадцати с лишним лет слышат то, что я им говорю, самая распространенная реакция сводится не к позиции «Не могу поверить, что вы это говорите», а к словам «Почему мне раньше никто об этом не говорил?».
Что же, мои дорогие читатели, в этой книге вы найдете то, что искали.
Возраст от двадцати до тридцати крайне важен. Восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет. Две трети роста уровня доходов приходится на первые десять лет карьеры. К тридцати годам больше половины людей вступают в брак, начинают встречаться или жить вместе с будущими спутниками жизни. Личность человека меняется наиболее активно от двадцати до тридцати лет, а не до или после этого возраста. К тридцати годам мозг человека завершает свое развитие. Репродуктивная функция женщины достигает пика к двадцати восьми годам.
Молодые люди из поколения миллениума, а также родители, руководители, учителя и все, кого интересует эта тема, эта книга – для вас.
Входе одного из немногочисленных исследований, охватывающих все периоды жизни человека, сотрудники Бостонского и Мичиганского университетов проанализировали десятки историй, написанных выдающимися людьми в конце их земного пути1 См. W. R. Mackavey, J. E. Malley, A. J. Stewart. “Remembering Autobiographically Consequential Experiences: Content Analysis of Psychologists’ Accounts of Their Lives” / Psychology and Aging 6 (1991): 50–59. В этом исследовании автобиографически значимые события были разделены по стадиям развития человека, а не по десятилетним периодам. Для того чтобы определить, на какой десяток лет жизни человека приходится больше всего значимых событий, я проанализировала эти данные еще раз, определив среднее число значимых событий в год на каждом этапе развития. Затем на основании средних показателей я определила число значимых событий в расчете на десятки лет, а не на этапы развития.
[Закрыть]. Исследователей интересовали так называемые автобиографически значимые вехи или обстоятельства и люди, которые оказали ключевое влияние на дальнейшую жизнь человека. Важные события происходили от рождения до самой смерти, но все же та их часть, которая определила дальнейшую жизнь, приходилась на период от двадцати до тридцати лет.
Вполне логично, что после того как мы покидаем родительский дом или оканчиваем университет и становимся более независимыми, наступает период активного саморазвития – время, когда наши поступки определяют наше будущее. Может даже показаться, что взрослая жизнь – это один непрерывный период автобиографически значимых событий и что чем старше мы становимся, тем больше управляем своей жизнью. Но это не так.
После тридцати лет значимых вех в нашей жизни становится все меньше. Учеба уже закончилась или близка к завершению. Мы уже посвятили какое-то время карьере или приняли решение не делать ее. Возможно, начинаем создавать семью. У нас появляется дом или другие обязанности, из-за которых нам трудно что-то изменить в своей жизни. Учитывая, что 80 процентов самых важных событий происходит в нашей жизни к тридцати пяти годам, после тридцати мы, как правило, либо продолжаем начатое в период от двадцати до тридцати лет, либо пытаемся внести коррективы в предпринятые в это время шаги.
Парадокс заключается в том, что то, что происходит с нами в двадцать с лишним лет, кажется не таким уж важным. Принято считать, что судьбоносные моменты нашей жизни связаны со встречами с интересными людьми. Однако на самом деле это не так.
Ученые пришли к выводу, что большинство важных событий, имевших долгосрочный эффект (обеспечивших карьерный рост, семейное благополучие, личное счастье или его отсутствие), происходило на протяжении многих дней, недель и даже месяцев, практически не оказывая заметного воздействия на жизнь людей, ставших объектами исследования. Значимость этих событий далеко не всегда была очевидна изначально, но в ретроспективе люди осознавали, что именно это определило их будущее.
Эта книга расскажет о том, как научиться распознавать важные этапы в жизни двадцати-тридцатилетних, почему этот возраст так важен и как его максимально эффективно использовать.
Устав от лжи и от безделья, лениво смотришь за окно.Летят неделя за неделей – тебе, однако, все равно.О чем-то думать – просто бремя; ты молод, впереди вся жизнь…Впустую убивая время, хоть раз на годы оглянись.Настанет миг, и ты прозреешь, и с диким ужасом поймешь,Что с каждым годом ты стареешь – а время вспять не повернешь.
Слова из песни Time: Дэвид Гилмор, Ник Мейсон, Роджер Уотерс и Ричард Райт из группы Pink Floyd
В любом процессе роста и развития есть так называемый критический период. Это определенный период созревания, во время которого при наличии надлежащих внешних стимулов происходит активное формирование и развитие способностей. До этого периода и после него это либо трудно, либо вообще невозможно.
Ноам Хомский, лингвист
Ктому времени, когда Кейт начала посещать сеансы психотерапии, она больше года работала официанткой и жила (не всегда мирно) со своими родителями. Отец устроил ее на первую работу, и они оба понимали, что существующие между ними проблемы скоро опять дадут о себе знать. Но больше всего меня поразило то, что Кейт так бессмысленно тратила свои молодые годы. Девушка выросла в Нью-Йорке, после чего в возрасте двадцати шести лет переехала в Вирджинию, но у нее до сих пор не было водительских прав, несмотря на то что это ограничивало ее возможности трудоустройства и заставляло чувствовать себя пассажиром в собственной жизни. Также из-за этого Кейт часто опаздывала на наши встречи.
Когда Кейт окончила колледж, она надеялась в полной мере испытать все те возможности, которые открываются перед человеком в двадцать с лишним лет, и родители активно поощряли ее к этому. Отец и мать девушки поженились сразу же после окончания колледжа, потому что хотели поехать вместе в Европу, а в 70-х годах ХХ столетия их семьи не могли закрыть глаза на то, что они еще не женаты. В итоге родители Кейт провели медовый месяц в Италии и вернулись домой, зачав ребенка. Отец устроился работать бухгалтером, а мать занималась воспитанием четверых детей, среди которых Кейт была самой младшей. К моменту нашей встречи девушка пыталась наверстать то, что упустили ее родители. Кейт казалось, что это будет лучшее время в ее жизни, но пока что она испытывала только стресс и тревогу. «Мои двадцать лет меня просто парализуют, – призналась она. – Никто не говорил мне, что это будет так трудно».
Кейт постоянно размышляла о проблемах двадцатилетних, чтобы отвлечься от того, что на самом деле происходит в ее жизни, и, как мне показалось, пыталась делать то же самое и на сеансах психотерапии. Кейт приходила на них, садилась на диван, сбрасывала обувь, подтягивала джинсы и затевала разговор о выходных. Наши беседы часто принимали мультимедийный характер: девушка показывала мне электронные письма и фотографии, а сигналы о новых текстовых сообщениях назойливо звучали на протяжении всего сеанса.
Каким-то образом между рассказами Кейт об уик-эндах мне удалось выяснить следующее: она считает, что хотела бы собирать средства для благотворительных организаций, а также надеется разобраться в том, чем она желала бы заниматься в тридцать лет. «Тридцать – это новые двадцать», – заявила она. Это и была нужная мне подсказка.
Я слишком неравнодушна к молодым людям двадцати с лишним лет, чтобы позволять Кейт или любому другому представителю этой возрастной категории напрасно тратить свое время. Будучи клиническим психологом, который специализируется на развитии взрослых, я видела множество юношей и девушек старше двадцати, которые не задумываются о будущем. А потом в тридцать-сорок лет начинают лить горькие слезы, поскольку им приходится платить высокую цену (в романтическом, экономическом и репродуктивном смысле) за то, что они не смогли увидеть перспективу в двадцать.
Мне нравилась Кейт, и я хотела ей помочь, поэтому настояла на том, чтобы она приходила на сеансы вовремя. Я прерывала ее, когда она начинала рассказывать о своем последнем партнере, и расспрашивала, как обстоят дела с получением водительских прав и поисками работы. Пожалуй, важнее всего было то, что мы с Кейт обсудили, в чем должны заключаться суть наших сеансов и смысл ее жизни в двадцать с небольшим лет.
Кейт хотела знать, что лучше – несколько лет посещать сеансы психотерапии, пытаясь разобраться во взаимоотношениях с отцом, или потратить эти деньги и время на путешествия по Европе в поисках себя. Я не поддержала ни один из вариантов и сказала Кейт, что, хотя большинство психотерапевтов согласились бы с утверждением Сократа: «Неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ее прожить», в данном случае более важным мне кажется не столь известное высказывание американского психолога Шелдона Коппа: «Непрожитая жизнь не стоит того, чтобы ее исследовать».
Я объяснила Кейт, что с моей стороны безответственно спокойно наблюдать за тем, как бесплодно проходят самые важные годы ее жизни. Безрассудно фокусироваться на прошлом Кейт, зная, что ее будущее в опасности. Я считала неправильным обсуждать с девушкой ее уик-энды, если несчастливой ее делали именно будни. Кроме того, я искренне верила в то, что отношения Кейт с отцом не изменятся до тех пор, пока она не привнесет в них что-то новое.
Как-то Кейт пришла на очередной сеанс и устало опустилась на диван в моем кабинете. Еще более печальная и взволнованная, чем обычно, она смотрела в окно и нервно перебирала ногами, рассказывая о воскресной встрече за обедом с четырьмя подругами по колледжу. Две из них приехали в город на конференцию. Одна только что вернулась из Греции, где записывала колыбельные в рамках работы над диссертацией. Еще одна привела с собой жениха. Когда все уселись за стол, Кейт посмотрела на подруг и поняла, что ей нечем похвастаться. Ей требовалось то, что у них уже было (работа, цель или любимый человек), поэтому она провела остаток дня в поисках нужной информации на сайте электронных объявлений Craigslist. Большинство вакансий (а также мужчин) показались ей неинтересными. Кейт начала сомневаться, что сможет получить то, к чему стремится. В итоге девушка отправилась спать, чувствуя себя обманутой.
Кейт в отчаянии сказала: «Мне уже двадцать с лишним лет. Сидя в ресторане, я поняла, что мне нечего рассказать о себе. В моем резюме нет ничего интересного. По сути, у меня нет достойного резюме. У меня нет любимого человека. Я даже не знаю, что делаю в этом городе. (Она достала носовой платок и расплакалась.) Меня просто поразила мысль о том, что значение открытых дорог сильно преувеличено. Мне бы хотелось быть более… не знаю… целеустремленной, что ли».
В случае Кейт еще было не поздно что-то изменить, но ей действительно следовало начинать действовать. К моменту окончания курса психотерапии у нее была своя квартира, водительские права, перспективный друг и работа по сбору пожертвований в благотворительной организации. Даже отношения с отцом стали улучшаться. Во время нашего последнего сеанса девушка поблагодарила меня за то, что я помогла ей наверстать упущенное. Она сказала, что наконец-то ее жизнь протекает «в реальном времени».
Возраст от двадцати до тридцати лет и есть то реальное время, которое нужно прожить надлежащим образом. Культура, в которой принято считать, что тридцать – это новые двадцать, приучила нас к тому, что период от двадцати до тридцати не играет особой роли в нашей жизни. Зигмунд Фрейд как-то сказал: «Любовь и работа, работа и любовь – вот и все, что делает нас людьми». В наши дни эти аспекты жизни человека обретают форму в более позднем возрасте, чем в прежние времена.
Когда родителям Кейт шел третий десяток, средний возраст вступления в брак и появления первого ребенка составлял двадцать один год2 Исчерпывающую информацию о том, чем поколение послевоенного бума рождаемости отличается от молодых людей двадцати с лишним лет XXI столетия, можно найти в книге: Neil Howe, William Strauss. Millennials Rising: The Next Great Generation (New York: Vintage, 2000).
[Закрыть]. Образование ограничивалось окончанием средней школы или колледжа, и молодые родители занимались главным образом зарабатыванием денег и ведением домашнего хозяйства. Поскольку дохода одного из супругов было достаточно для содержания семьи, мужчины в большинстве случаев работали, а две трети женщин – нет. Люди могли проработать в одной и той же сфере всю жизнь. В то время средняя цена дома составляла 17 000 долларов3 Данные о том, сколько стоили дома в прошлом, можно найти на сайте: http://www.census.gov/hhes/www/housing/census/historic/values.html.
[Закрыть]. Разводы и контрацептивы только начали получать широкое распространение.
Затем на протяжении жизни одного поколения произошел огромный культурный сдвиг4 Последние данные о поколении двадцати-тридцатилетних людей XXI столетия содержатся в отчете исследовательского центра Pew Research Center за 2010 год “Millennials: Confident. Connected. Open to Change”, доступ к которому можно получить на сайте: http://pewresearch.org/millennials.
[Закрыть]. На рынке появилось множество надежных и удобных противозачаточных средств; многие женщины получили возможность работать. К началу нового тысячелетия только половина молодых людей вступали в брак до тридцати, а еще меньше заводили детей. Все это делало возраст от двадцати до тридцати лет временем новообретенной свободы. Стало преобладать мнение, что учиться в колледже – это слишком дорого и не так уж необходимо и что важнее учиться в университете, но в обоих случаях остается достаточно времени для досуга.
На протяжении сотен лет юноши и девушки после двадцати переставали быть детьми и сразу же становились мужьями и женами. Однако буквально за несколько десятков лет у молодых людей появился еще один промежуток времени для развития. Но молодые люди, подобные Кейт, не понимали, как правильно использовать период между жизнью в родительском и собственном доме, купленном в кредит.
В итоге возраст от двадцати до тридцати лет стал для молодых людей временем неопределенности. В 2001 году в журнале Economist вышла статья под названием Bridget Jones Economy («Экономика Бриджит Джонс»)5 См. статью “The Bridget Jones Economy: Singles and the City – How Young Singles Shape City Culture, Lifestyles, and Economics” / Economist, December 22, 2001.
[Закрыть], а в 2005-м основная статья одного из номеров журнала Time была озаглавлена так: Meet the Twixters («Познакомьтесь с твикстерами»6 Твикстеры (сокр. от англ. betwixt – «ни то ни се», «ни рыба ни мясо») – молодые люди, которые не хотят становиться взрослыми и живут с родителями или зависимы от них материально. Прим. пер.
[Закрыть])7 Речь идет о передовой статье Льва Гроссмана “Meet the Twixters”, опубликованной в воскресном номере журнала Time за 16 января 2005 года. В своей статье Гроссман представил исчерпывающий анализ экономических, социальных и культурных изменений в жизни общества, из-за которых у молодых людей от двадцати до тридцати лет появилось ощущение, будто они ничего не стоят.
[Закрыть]. В обоих журналах говорилось о том, что в наше время возраст от двадцати до тридцати лет стал тем периодом, когда юноши и девушки могут распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению и располагают необходимыми для этого средствами. В 2007 году этот возраст уже начали называть «годами странствий» – предполагалось, что молодые люди должны посвятить их путешествиям8 См. David Brooks. “The Odyssey Years” / New York Times, October 9, 2007.
[Закрыть]. Журналисты и исследователи окрестили юношей и девушек старше двадцати «взрослыми детьми», «предвзрослыми» и «юными взрослыми».
Некоторые говорят, что возраст от двадцати до тридцати лет – это продолжение юности, тогда как другие считают эти годы началом взрослости9 Исследователь Роберт Дженсен Арнетт ввел термин «зарождающаяся зрелость» для обозначения возраста от восемнадцати до двадцати пяти лет. Арнетт провел много замечательных исследований этой возрастной группы, – некоторые из них упоминаются в этой книге. Я использую в своей книге результаты исследований Роберта Арнетта, но не термин «зарождающаяся зрелость», поскольку в ней идет речь обо всем периоде от двадцати до тридцати лет. Кроме того, я не думаю, что можно укрепить самооценку молодых людей двадцати с лишним лет, по сути, заявляя, что они – не взрослые.
[Закрыть]. Это так называемое смещение временных рамок взросления понизило статус молодых людей двадцати-тридцати лет до «не совсем взрослых», – и это тогда, когда им больше всего необходимо действовать10 См. Richard Settersten, Barbara E. Ray. Not Quite Adults: Why 20-Some-things Are Choosing a Slower Path to Adulthood, and Why It’s Goodfor Everyone (NewYork: Bantam Books, 2010).
[Закрыть]. В итоге Кейт и подобные ей молодые люди попали в водоворот предвзятости и непонимания, что привело к слишком упрощенному восприятию десятилетия, определяющего всю их дальнейшую взрослую жизнь.
Однако, даже несмотря на наше пренебрежительное отношение к молодым людям двадцати с лишним лет, мы порой делаем из них фетиш. Массовая культура чрезмерно сфокусирована на этой возрастной категории, подавая ее как годы беззаботности, когда от жизни необходимо взять все сполна. Дети-знаменитости и обычные подростки проводят свою юность так, будто им уже за двадцать, а молодые взрослые одеваются и ведут себя как герои реалити-шоу «Реальные домохозяйки», чтобы выглядеть на двадцать девять лет. В итоге юноши и девушки выглядят старше, а взрослые люди – моложе, что превращает взрослую жизнь в один длинный период двадцатилетия. Для описания ситуации, когда человек ведет один и тот же образ жизни и придерживается одних и тех же взглядов с юности до самой смерти, даже изобрели новый термин – «амортальность»11 См. Catherine Mayer “10 Ideas Changing the World Right Now” / Time magazine, March 12, 2009.
[Закрыть].
Это противоречивая и опасная идея. С одной стороны, нам пытаются внушить, что возраст от двадцати до тридцати не играет особой роли в жизни человека, а с другой – происходит гламуризация и едва ли не одержимость этим возрастом, но мало что напоминает нам о том, что в жизни есть и много других важных вещей. Все это приводит к бездумной растрате самых трансформационных лет своей взрослой жизни, а расплачиваться за это приходится в последующие десятилетия.
Сформировавшееся в нашей культуре отношение к двадцати-тридцатилетним в какой-то мере напоминает те старые добрые времена, когда Америка находилась в состоянии иррационального изобилия. Двадцатилетние молодые люди XXI столетия выросли во времена бума доткомов12 Дотком – компания, чья бизнес-модель основывается на работе в интернете. Прим. ред.
[Закрыть], увеличения порций блюд в ресторанах быстрого питания, пузыря на рынке недвижимости и чрезмерного оживления на Уолл-стрит. В стартапах13 Стартап, или стартап-компания, – компания с короткой историей операционной деятельности. Как правило, такие компании созданы недавно, находятся в стадии развития или исследования перспективных рынков. Прим. ред.
[Закрыть] считали, что их элегантные сайты будут стимулировать спрос и помогут делать деньги; люди не думали о калориях, которые получают вместе с увеличенными порциями; домовладельцы не сомневались, что их дома всегда будут расти в цене; финансовые аналитики считали, что рынок неизменно будет пребывать в состоянии подъема. Взрослые всех возрастов позволили тому, что психологи обозначают термином «нереалистичный оптимизм» (мысль о том, что с вами никогда не случится ничего плохого), взять верх над логикой и здравым смыслом. Взрослые всех категорий не смогли просчитать возможные последствия. В итоге поколение двадцати-тридцатилетних стало новым «пузырем», и он вот-вот может лопнуть.
У себя в кабинете я не однажды видела, как это происходит.
Мировой экономический кризис, последствия которого ощущаются до сих пор, вызвал у многих юношей и девушек двадцати с небольшим лет ощущение недостаточной зрелости и даже опустошенности. В наши дни у этих молодых людей более высокий уровень образования, чем когда бы то ни было, но они реже находят работу после окончания учебы. Многие молодые специалисты получают свой первый трудовой опыт за рубежом, поэтому им нелегко укрепить свое положение дома14 Глубокий анализ постмодернистской экономики и ее последствий содержится в статье: Richard Sennett. “The New Political Economy and Its Culture” / The Hedgehog Review 12 (2000): 55–71.
[Закрыть]. В условиях сокращения темпов экономического роста и увеличения численности населения безработица достигла самого высокого уровня за несколько десятилетий15 Текущие статистические данные можно найти на сайте Бюро трудовой статистики США: http://www.bls.gov/cps.
[Закрыть]. После окончания учебы молодые специалисты могут рассчитывать разве что на неоплачиваемую стажировку в качестве своей первой работы16 Теме конкурентной борьбы за неоплачиваемую стажировку посвящена следующая статья: Gerry Shih, “Unpaid Work, But They Pay for Privilege” / New York Times, August 8, 2009.
[Закрыть]. Примерно четвертая часть двадцати-тридцатилетних остается без работы, а еще четверть работает на условиях частичной занятости17 Последние данные о поколении двадцати-тридцатилетних людей XXI столетия содержатся в отчете исследовательского центра Pew Research Center за 2010 год “Millennials: Confident. Connected. Open to Change”, доступ к которому можно получить на сайте: http://pewresearch.org/millennials.
[Закрыть]. С учетом инфляции юноши и девушки двадцати с лишним лет, у которых есть полноценная работа, зарабатывают меньше, чем их ровесники в 1970-х годах18 Кроме отчета Pew Research Center, информацию о вступлении молодых людей во взрослую жизнь можно найти также на сайте исследовательской сети по изучению проблем перехода ко взрослости Network on Transitions to Adulthood: www.transitions2adulthood.com.
[Закрыть].
Поскольку краткосрочная работа заняла место долгосрочной карьеры, молодые люди после двадцати часто меняют работу: только за третий десяток лет жизни в их резюме появляется в среднем несколько мест работы. Треть юношей и девушек в этом возрасте меняют место жительства, оставляя своих родных и друзей19 См. представленное в главе 1 описание книги Джеффри Йенсена Арне «Начало взрослости: извилистый путь от поздней юности до двадцати с лишним лет». Jeffrey Jensen Arnett, Emerging Adulthood: The Winding Road from the Late Teens through the Twenties (New York: Oxford University Press, 2004).
[Закрыть]. Примерно один из восьми возвращается в родительский дом, причем не в последнюю очередь потому, что заработная плата у него достаточно низкая, а задолженность по кредитам на обучение – большая: за последние десять лет число студентов, у которых эта задолженность превышает 40 000 долларов, увеличилось в десять раз20 См. Project on Student Debt: http://projectonstudentdebt.org.
[Закрыть].
Создается впечатление, что все хотят оставаться двадцатилетними, за исключением тех, кому действительно исполнилось двадцать с лишним лет. Утверждение «тридцать – это новые двадцать» начинает вызывать у молодых людей совсем другую реакцию: «Боже, надеюсь, что это не так».
Каждый день я работаю с молодыми людьми, которые чувствуют себя обманутыми заверениями, что возраст от двадцати до тридцати станет лучшим периодом их жизни. Людям кажется, что проводить сеансы психотерапии с теми, кому двадцать с небольшим, – это выслушивать истории о приключениях и несчастьях беззаботных юношей и девушек, – и в какой-то мере это действительно так. Но за закрытыми дверями мои клиенты говорят о том, что их тревожит на самом деле:
• У меня такое ощущение, словно я посреди океана. Как будто я могу плыть в любом направлении, но земли нигде не видно, и я не знаю, куда плыть.
• У меня такое чувство, что нужно и дальше заводить случайные связи и смотреть, что из этого выйдет.
• Я не знала, что буду каждый день плакать на работе.
• В двадцать с лишним лет совсем по-другому воспринимаешь время. Впереди масса времени, когда должно произойти много интересного.
• Моей сестре тридцать пять лет, и она до сих пор не замужем. Я с ужасом думаю о том, что то же самое произойдет и со мной.
• Не могу дождаться, когда избавлюсь от своих двадцати с лишним лет.
• Мне бы лучше не заниматься этим после тридцати.
• Вчера вечером я молилась о том, чтобы в моей жизни наступила хотя бы какая-то определенность.
В Соединенных Штатах молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет свыше пятидесяти миллионов, и в жизни большинства из них присутствует поразительная, беспрецедентная неопределенность. Многие из этих юношей и девушек не имеют ни малейшего представления о том, чем будут заниматься или с кем жить через два года или даже через десять лет. Они не знают, когда будут счастливы или смогут оплачивать свои счета. Они задаются вопросом, кем быть – фотографами, юристами, дизайнерами или банкирами. Они не знают, когда в их жизни появятся серьезные отношения – после нескольких свиданий или через много лет. Их беспокоит вопрос о том, смогут ли они завести семью и долго ли продлится их брак. Попросту говоря, они не знают, наладится ли их жизнь и какое будущее им уготовано.
Неопределенность вызывает у людей ощущение тревоги, а развлечения стали в XXI столетии настоящим «опиумом для народа». В итоге молодых людей старше двадцати искушают и даже поощряют, предлагая закрыть на все глаза и надеяться на лучшее. В 2011 году в журнале New York Magazine была опубликована статья, в которой утверждалось, что «на самом деле у молодежи все в порядке и что хотя нынешнее поколение юношей и девушек в возрасте двадцати-тридцати лет столкнулось с самыми худшими экономическими условиями за период после Второй мировой войны, они все же настроены оптимистично»21 См. Noreen Malone, “The Kids Are Actually Sort of Alright” / New York magazine, October 24, 2011.
[Закрыть]. В этой статье говорится о том, что при наличии огромного количества бесплатной музыки в сети «не нужно много денег на покупку большой коллекции музыкальных записей». Автор статьи утверждает, что Facebook, Twitter, Google и бесплатные прикладные программы «сделали жизнь с ограниченным бюджетом гораздо увлекательнее».
Существует такая поговорка: «Надежда – это хороший завтрак, но плохой ужин»22 Это высказывание принадлежит Френсису Бэкону.
[Закрыть]. Надежда – это действительно полезное состояние души, помогающее многим подавленным юношам и девушкам двадцати с лишним лет выбираться из постели утром, однако в конце дня им необходимо нечто большее, чем оптимизм, потому что к концу третьего десятка лет у них возникнет потребность в чем-то большем, чем развлечения и коллекции музыкальных записей.
Мне это хорошо известно даже не столько по сеансам с двадцатилетними молодыми людьми, которые пытаются преодолеть какие-то трудности, сколько по сеансам с твикстерами – людьми тридцати-сорока лет, очень сожалеющими, что не сделали все по-другому. Я своими глазами видела, какие душевные муки испытывают люди, которым кажется, что их жизнь не удалась. Мы часто слышим, что тридцать – это новые двадцать, но будь то в период экономического кризиса или нет, когда дело касается работы и любви, разума и тела, сорок лет – это совершенно определенно не новые тридцать.
Многие молодые люди между двадцатью и тридцатью считают, что после тридцати их жизнь быстро наладится. Возможно, это так, но все же это будет совсем иная жизнь. Нам кажется, что если в нашей жизни не произойдет ничего интересного в двадцать с чем-то лет, то это случится после тридцати. Мы считаем, что, избегая принятия решений в настоящий момент, мы оставляем возможности открытыми, но отказ сделать выбор – это тоже выбор.
Когда мы оставляем все на потом, после тридцати на наши плечи ложится огромный груз: нам нужно в чем-то добиться успеха, жениться или выйти замуж, выбрать город для проживания, заработать деньги, купить дом, получить удовольствие от жизни, поступить в университет, основать бизнес, добиться продвижения по службе, накопить денег на учебу и пенсию, родить двоих или троих детей – и все это в очень сжатые сроки. Многие из этих задач просто несовместимы; кроме того, как показывают последние исследования, после тридцати гораздо труднее заниматься всем этим одновременно23 См. доклад Сюзанны Бьянки, представленный в ноябре 2010 года на конференции Focus on Workplace Flexibility («Фокус на создании гибких условий работы»): S. M. Bianchi. “Family Change and Time Allocation in American Families”. С этим докладом можно ознакомиться на сайте: http://workplaceflexibility.org. Об исследованиях Сюзанны Бьянки идет речь в главе «Всему свое время».
[Закрыть].
В тридцать лет жизнь не заканчивается, но ощущается совершенно по-другому. Пестрое резюме, отображающее свободу третьего десятка, вызывает подозрения и приводит в замешательство. Удачное первое свидание приводит скорее не к мечтаниям о «том самом, единственном любимом человеке», а к просчитыванию вариантов, как поскорее выйти замуж и родить ребенка.
Безусловно, в жизни многих молодых людей именно так все и происходит, а супружеские пары, созданные из людей старше тридцати, часто говорят о том, что в их жизни появились новые цель и смысл. Однако многие испытывают в этом возрасте глубокое, мучительное чувство сожаления: они знают, что не смогут обеспечить своих детей так, как им хотелось бы; обнаруживают, что проблемы с репродуктивной способностью или полное истощение сил не позволяют им иметь такую семью, как мечталось; осознают, что им будет почти шестьдесят, когда их дети поступят в колледж, и почти семьдесят, – когда у них будет свадьба; понимают, что могут так и не увидеть внуков.
Многие родители (такие как родители Кейт) стараются защитить детей от своего варианта кризиса среднего возраста (от своего сожаления о том, что они остепенились слишком рано), но они не замечают, что их детям грозит кризис среднего возраста совершенно иного рода. Кризис среднего возраста нового тысячелетия – это осознание того, что, пытаясь взять от жизни как можно больше, ничего не упустив, мы упускаем порой самое важное. Это осознание того, что сделать что-то позже далеко не всегда означает сделать это лучше. Многие умные и успешные люди тридцати-сорока лет сокрушаются по поводу того, что теперь им приходится наверстывать упущенное. Они смотрят на себя (и на меня, сидя в моем кабинете) и говорят о своих двадцати с небольшим так: «Что я делал? О чем я только думал?»
iknigi.net
