Звезды балета Иван Васильев и Мария Виноградова: «Мы сошлись как пазл». Танцор иван васильев

Если танцовщик не знает, что он делает,– он хуже плохого танцовщика

Ивану Васильеву (ИВ) – 29 лет. В его биографии – триумф на Московском конкурсе в 2005 году, служба в Большом театре и переход в театр Михайловский в поисках большей свободы. Танцовщик летает по миру, периодически приземляясь в Петербурге и Новосибирске, всюду собирает полные залы восторженных почитателей его таланта. В последние три года артист пробует себя и в качестве хореографа, а теперь основал собственную балетную компанию. Анне Гордеевой (АГ) он рассказал о создании авторского театра и о московской премьере спектакля «Любовь есть везде».

АГ У вас теперь собственная компания «В.И.В.А.Т.» («Васильев Иван Владимирович. Авторский театр»). Какая была необходимость в ее создании?

ИВ Творческая необходимость. Хочется что-то делать самому, чтобы ни от кого не зависеть. Это первый шаг к автономной компании. Сейчас мы сотрудничаем с артистами, которые служат в других театрах, работают только как приглашенные. Мы их приглашаем на проект. В дальнейшем, если все сложится удачно, мы планируем собрать собственный штат, будем сотрудничать с разными хореографами – как известными, так и начинающими. Авторский театр – не значит, что только я буду «мучить» артистов и зрителей своими творениями.

АГ Как вы пришли к сочинению танцев? Вы хотели танцевать что-то, что вам не предлагали?

ИВ Я анализирую сейчас свое прошлое и прихожу к выводу, что желание ставить возникло чуть ли не раньше, чем танцевать, а танцую я с четырех лет. На меня ведь и в классическом репертуаре часто ругаются, что я вношу в партии что-то свое. Но меня это всегда будоражило.

АГ Одно из важнейших свойств хореографа, вырастающего из танцовщика, – умение ставить танцы, предназначенные не для себя, а на другую пластику, другую фактуру. У вас это периодически получается. А когда вы придумываете балет, вы видите себя в нем или нет?

ИВ В некоторых балетах я придумывал главных персонажей с расчетом «на себя» (например, «Морфий»). А в других балетах я не вижу себя исполнителем и очень хочу, чтобы кто-то другой поскорее начал танцевать мои партии. К счастью, в Михайловском театре уже есть артисты, которым это с успехом удается. Будем стараться готовить несколько составов.

АГ Как вы выбираете людей для этой своей маленькой и пока контрактной труппы?

ИВ Мне нужны люди, которые горят и испытывают творческий голод. У нас очень открытая, честная атмосфера, что, на мой взгляд, очень важно в театре. Не бывает такого, чтобы артист задал хореографу вопрос, а он отошел в сторону и не сказал ни «да», ни «нет», и артист остался без ответа, не поняв до конца, зачем и почему ему надо работать. Это как движение на дороге – можно встретить водителя, который не знает маршрута. Он просто стоит и не понимает, в какую сторону ему нужно вырулить. Он может встать поперек ряда. Вот то же самое и с артистами. Если танцовщик не знает, что делает, – он хуже плохого танцовщика. Надо общаться со всеми без утайки. У нас есть идея. Мы должны ее неким образом воплотить. Интересно? Да. Работаем? Конечно! Все.

АГ Вы довольно часто используете в своих спектаклях очень известную музыку. На вас не давит «груз истории», предыдущие великие хореографы, которые уже использовали ее?

ИВ Я никогда не задумываюсь о том, что именно делали предыдущие авторы. Возникает некая идея, к ней начинаешь подбирать звучание, перебираешь пьесы, треки, и вдруг какая-то композиция полностью совпадает с твоими эмоциями. Так произошло со Стравинским – я уже два балета поставил на его музыку. Конечно, он очень сложен, куда легче было бы связаться с Минкусом! Но мои балеты пока не ложатся на Минкуса.

АГ Спектакль «Любовь есть везде», который вы показали в Москве, был придуман таким же образом?

ИВ Он мне приснился! Во сне я ставил его в Ла Скала, и все артисты стояли на сцене и говорили мне эту фразу по-русски: «Любовь есть везде». Я проснулся с этой идеей. И тогда же первый раз обратился к Стравинскому. Главного персонажа зовут Игорь, героиню – Екатерина (как одну из жен Стравинского), другие герои получили имена его детей. И этот спектакль – некий «сумасшедший дом в сумасшедшем доме». А речь на самом деле – о нашей жизни. У всех – свой маленький сумасшедший домик, из которого не хочется выходить в еще более сумасшедший мир. Это наш маленький мир, и любовь в нем может быть везде.

АГ Для вас принципиальна классическая лексика?

ИВ Я пробовал танцевать разную хореографию. Порой доходило до экспериментальных вещей, но я причисляю себя к приверженцам истории в танце. Это может быть конкретный сюжет, философская идея, заложенная в спектакле. То есть я не сторонник балетов, где лижут йогурт с пола, едят на сцене лимоны, бананы, капусту – что угодно. Я этого не понимаю. Для этого существуют экспериментальные проекты, театры. Там перформансом называется трехчасовое выкручивание лампочки, и зрителям будет интересно искать в этом глубочайший смысл. Но если это выпускается как балетный спектакль, у меня появляется много вопросов. Я не понимаю, зачем это нужно? Мы девять лет учились классическому танцу, чтобы слизывать йогурт с пола? Это может делать официант из кафе «Krispy Kreme», где подают пончики. Он может прийти и вылизать крем лучше, чем профессиональный артист балета! Зачем мы учимся столько лет и тратим на это свои силы, здоровье, чтобы потом делать то, что, в принципе, может делать любой?

АГ Ваша жена – солистка Большого театра Мария Виноградова. В работе вы равны, или она вам подчиняется как руководителю труппы?

ИВ Руководителю труппы подчиняются все, причем с удовольствием. Я не заставляю, не ору, хотя иногда хочется. Нет, у нас все иначе. Все очень внимательны. И Маша тоже внимательна. Но ей, конечно, тяжелее вдвойне, чем всем остальным. Когда ко мне приходят некие идеи, я бужу Машу посреди ночи, пытаюсь делиться с ней, а в пять утра ей точно не до балета. Моему ассистенту Денису Савину тоже непросто – я звоню ему в три часа ночи. Кто ближе, тем и достается больше всех.

АГ У вас совершенно безумный график выступлений, с нескончаемыми перелетами. Как вы с этим справляетесь?

ИВ Мне мало 24 часов в сутках, мало семи дней в неделе, мало 30–31 дня в месяце. Потому что хочется танцевать, ставить спектакли, пробовать новое и непонятное – написать картину, сочинить стихотворение. Поэтому, если ты хочешь все успеть, – надо делать все быстро. Самое ужасное воспоминание о том времени, когда я работал в Большом театре – это репетиции. Бывало так, что приходишь в театр, репетиция идет три часа с перерывом. За это время ставится полторы минуты хореографии. Хореограф долго думает, артисты где-то в своем мире обитают, все разболтаны. И сам я таким был! А сейчас понимаешь, что за три часа можно много успеть. Вот есть у нас 30 минут, и мы должны максимально эффективно использовать их для работы. То есть артисты должны быть собранными, хореограф должен принести готовый материал – и в этом случае мы сэкономим друг другу время и нервы.

АГ Денис Савин на сегодняшний день – самый точный исполнитель вашей хореографии (если не считать вас). А какие его обязанности как ассистента?

ИВ Он должен запоминать сочиненный мной текст. Начнем с того, что Савин просто гениален. Он не просто ловит придуманное мной движение – он ловит мысль, цель, понимает, что мною движет, когда я что-то делаю. И он может донести это до артистов, объяснить, с какой энергией, мыслью, душевным порывом это все происходит. Не просто два tendu, три tendu, материал, схема. А откуда это вырастает. У нас несколько раз было такое: мы приходим вдвоем на репетицию, нам надо поставить с ним дуэт. Я начинаю двигаться, а Савин, глядя на меня, словно продлевает меня, то есть идет за мной, понимая любой жест. Он понимает мое движение в следующую секунду, он это чувствует. Может быть, потому что мы знакомы уже столько лет. Он очень интересный человек, много читает. С ним всегда можно о чем-то поговорить, обсудить людей, вести себя как нормальные мужики – посплетничать.

АГ Интересно ли вам быть в курсе дел других театров?

ИВ Конечно. Слежу за новыми постановками, артистами, которые пробуют себя как хореографы, как актеры. Вот Юрий Смекалов ставил в «Приюте комедианта» «Солярис» – очень сложная тема. Интересно следить за людьми, которые делают что-то значимое. А что касается театральных интриг, то я давно для себя понял, что это все как некий искаженный мир. Порой тебе самому расскажут что-то про тебя любимого такое, от чего думаешь: «Ничего себе! Это обо мне?» Это как сериалы, которые мы смотрим: забавно, интересно, но неправда.

АГ Есть какие-то вещи, которые вам хотелось станцевать, но вы этого еще не сделали?

ИВ «Легенду о любви» Юрия Николаевича Григоровича. У меня несколько раз появлялся в планах этот спектакль, но постоянно что-то препятствовало постановке. Все остальное я в принципе уже перетанцевал. Может, назову еще «Майерлинг». Был период, когда я очень хотел станцевать и «Манон», и «Майерлинг», а потом остыл к этим балетам. Кто знает, может я еще недостаточно взрослый.

АГ Интересуют ли вас хореографы прошлого?

ИВ Конечно. 7 октября будет Kremlin Gala. Фонд Бежара разрешил мне подготовить «Влюбленного солдата» (Хорхе Донн его танцевал). Я никогда не работал с хореографией Бежара, поэтому будет очень интересно поехать в Швейцарию, порепетировать с Балетом Бежара недельку.

АГ До какого года расписан ваш график?

ИВ Я всегда стараюсь охватить максимум сезон. Но даже этого в точности не получается: возникают какие-то спонтанные события, от которых не можешь, да и не очень хочешь отказываться. Так что надолго планировать невозможно. Ты же никогда не знаешь, чем закончится сегодняшний день.

mz.kmpztr.ru

Иван Владимирович Васильев (Ivan Vasiliev)

Ivan Vasiliev

Заслуженный артист России. Начальное хореографическое образование получил в Днепропетровской государственной хореографической школе (Украина). В 2002–2006 годах учился в Белорусском государственном хореографическом колледже (педагог — А. Коляденко). Во время учёбы стажировался в Национальном академическом Большом театре оперы и балета Республики Беларусь, где исполнял партию Базиля в балете «Дон Кихот» и партию Али в балете «Корсар». По окончании колледжа был принят в балетную труппу Большого театра Беларуси, но уже в конце 2006 года перешёл в труппу Большого театра России и в 2010 году стал премьером труппы.

C декабря 2011 года — в балетной труппе Михайловского театра. Является приглашённым солистом «Ла Скала» и Баварского балета. Выступает с труппами Большого театра, Мариинского театра, Новосибирского театра оперы и балета, балетной труппой Римской оперы. На сцене Михайловского театра исполняет ведущие партии в балетах «Дон Кихот», «Баядерка», «Пламя Парижа», «Лебединое озеро», «Корсар», «Спящая красавица», «Лауренсия», «Жизель, или Вилисы», «Привал кавалерии», «Тщетная предосторожность», «Класс‑концерт», «Сильфида».

В 2012–2013 годах — премьер Американского театра балета (АБТ). В 2014 году участвовал в картине «Первый бал Наташи Ростовой» на церемонии открытия Олимпиады в Сочи. В 2015 году дебютировал как хореограф — на сцене Концертного зала «Барвиха Luxury Village» прошла премьера «Балета № 1» в его постановке. В 2016 году выпустил три одноактных балета «Морфий», «Слепая связь» и «Болеро», которые вошли в репертуар Михайловского театра. В мае 2016 года балет «Любовь есть везде» в хореографии Ивана Васильева был показан на сцене Большого театра России.

Я рекомендую

Это интересно

Твитнуть

вам может быть интересно

Публикации

www.belcanto.ru

Васильев Иван Владимирович - биография. Российский Артист Балета Заслуженный Артист России

Иван Васильев родился 9 сентября 1989 года в поселке Тавричанка Приморского края. Рос в семье военного офицера Владимира Викторовича Васильева. Но вскоре отца по службе перевели в украинский город Днепропетровск, где и прошли ранние годы Васильева. Когда мальчику было 4 года, он вместе с мамой и старшим братом Виктором отправился на просмотр в детский народный ансамбль. Причем изначально туда планировал поступить брат, но Ваня так рьяно проявил интерес к танцам, что преподаватели взяли и его.

     С тех пор где бы Иван Васильев ни учился, он везде оказывался на 2-3 года младше одноклассников. В 7 лет мальчик впервые увидел балетный спектакль и влюбился в этот вид искусства. Из народного ансамбля он уходит в Днепропетровскую хореографическую школу, а позднее изучает классический танец в Белорусском государственном хореографическом колледже под руководством известного балетмейстера Александра Коляденко. Кстати, в колледж Васильева приняли сразу на третий курс: он уже свободно выполнял те элементы, к которым ровесники еще даже не приступали.

     Во время учёбы Иван стажировался в Национальном академическом Большом театре Республики Беларусь и выступал на сцене в таких постановках, как «Дон Кихот» и «Корсар». А после училища молодой человек отправляется в Москву и добивается права попасть в труппу самого знаменитого театра на постсоветской территории.

     В 2006 году молодой и невероятно талантливый танцовщик попадает на сцену Большого театра. Ему понадобилось всего четыре года, чтобы, минуя звание ведущего солиста, стать премьером балетной труппы. Помимо главных партий в таких легендарных спектаклях, как «Спартак», «Дон Кихот», «Щелкунчик», «Петрушка», «Жизель», Иван Васильев вместе с Николаем Цискаридзе участвовал в международном проекте «Короли танца».

     И вдруг в конце 2011 года как гром среди ясного неба прозвучала новость: лидеры Большого театра Иван Васильев и Наталья Осипова переезжают в Санкт-Петербург, и даже не в Мариинку, а в Михайловский театр, который в рейтинге находился на тот момент гораздо ниже. Оказалось, что танцовщику понадобился новый серьезный вызов, жесткая мотивация, чтобы расти дальше.

     Помимо питерского театра, Васильев регулярно выходит на сцену Американского театра балета, а также принимает участие как приглашенный артист в известных антрепризных спектаклях. Например, в проекте «Соло для двоих» в стиле контемпорари и на церемонии открытия Олимпиады в Сочи в картине «Первый бал Наташи Ростовой». Последний спектакль поставил удивительный хореограф Раду Поклитару, а вместе с Иваном танцевала прима-балерина Мариинского театра Светлана Захарова.

     Говорят, что на сегодняшний день он является одним из самых высокооплачиваемых артистов балета в мире. Но этот факт молодого человека мало интересует. Иван Васильев видит в балете в первую очередь искусство и доказал это, испробовав себя в роли балетмейстера. Он поставил необычный спектакль «Балет № 1», в котором постарался показать возможности человеческого тела как в сольных партиях, так и в дуэтах.     

ruspekh.ru

Звезды балета Иван Васильев и Мария Виноградова: «Мы сошлись как пазл» | Интервью

Иван Васильев — мировая звезда балета. Каждое его выступление, причем на любом континенте, — это грандиозное событие для публики, которая Васильева боготворит... Совсем недавно у Маши и Ивана родилась дочь. Но Мария уже в строю. 16 декабря на рождественском вечере «Christmas балет-гала» в Кремлёвском дворце ее очередная премьера — балет «Шехерезада». Кто партнер? Конечно, Иван Васильев!

Сколько лет вы вместе?

Иван: В декабре три года исполнилось.

Это много или мало?

Мария: Смотря с какой стороны смотреть.

И.: Со мной — год за два.

Почему такие скорости?

И.: Потому что я веселый человек. (Смеется.)

У каждого из вас была своя личная жизнь, своя карьера. Что вас объединило?

М.: Сцена. В Большом театре мы вместе станцевали в «Спартаке», Ваня — главную партию Спартака, я — Фригию, его возлюбленную. С этого всё и началось. (Улыбается.)

В балетном мире многие зациклены на своей профессии.

И.: Я как раз с этим борюсь. Это всего лишь балет, а не вся жизнь. Наверное, я по-настоящему это осознал, когда у меня появилась семья, когда родилась дочь. Домой приходишь, и надо уметь переключаться.

М.: Конечно, хочется как можно больше времени проводить с маленькой дочкой, но и в карьере надо всё успеть.

Сколько дочке сейчас?

И.: Пять месяцев. Ради дочки я много работаю, много гастролирую.

Бывает, приезжаю домой поздно вечером, а в пять утра мне надо снова куда-то улетать. Единственное, что дает мне силы и заставляет внутренне собраться, — это дочь и семья.

Как быстро вы почувствовали, что ваши отношения могут закончиться свадьбой?

И.: Мы сошлись как пазл, сразу почувствовали гармонию. С первой недели, как начали встречаться, нам было так легко вместе. Сейчас мы преумножили это чувство, стали полноценной семьей, это не может не радовать. Правда, я ухаживал за Машей почти месяц.

Понимаю, Иван, что при твоей реактивности месяц — это целая вечность.

И.: Для меня и час порой целая вечность, всё относительно.

М.: А мне кажется, что это время как-то медленно тянулось.

И.: Я же всё время тогда гастролировал. Ухаживание было на расстоянии, я присылал Маше посылки, цветы.

М.: В основном это были цветы.

И.: Помню, однажды привез тебе коробочку и сказал, чтобы ты ее открыла, когда я буду уже в поезде. Я в Москву заехал тогда буквально на десять часов.

И тебе, Маша, конечно, всё это нравилось?

М.: Ну а какой женщине не понравится, когда за ней красиво ухаживают? (Улыбается.) Может, эти знаки внимания были особо дороги и ценны, потому что чувства возникли настоящие.

Когда вы танцуете в дуэте, сцена наверняка подчеркивает подлинные чувства. После рождения дочери уже танцевали вместе?

М.: Да, 29 ноября у нас был «Спартак». На самом деле, будучи в положении, я поставила себе цель очень быстро вернуться на сцену. Поняла для себя, что если осяду в декрете, то уже никогда не вернусь обратно.

Наша профессия — дело молодых, и если надолго выпасть из процесса, то можно многое не успеть. Так что, как только врачи разрешили физическую нагрузку, я начала ходить в балетный класс. Это случилось через месяц после родов.

Всё так молниеносно закрутилось, что уже в начале сезона я активно включилась в работу. Было трудно, конечно. Ваня видел мои мучения, летом он вместе со мной ездил в театр, давал мне класс, помогал войти в форму.

И.: Я не смог убедить Машу, что надо еще посидеть дома. Я бы на ее месте с удовольствием посидел. (Смеется.)

М.: Находясь в декрете, я ходила на спектакли, в которых танцевал Ваня. «Спартак», «Иван Грозный» в Большом... Летала вместе с ним в Питер, в Новосибирск, даже в Японию. Мне самой ужасно хотелось на сцену!

В свое время была громкая история, когда Иван Васильев, уже будучи премьером балета и обладая в театре всеми возможными привилегиями, неожиданно покинул Большой. У тебя, Ваня, нет желания вернуться обратно?

И.: Я ушел, но на самом деле никуда не уходил. Потому что уже через месяц после «ухода» из театра снова начал сотрудничать с Большим, как приглашенный солист, и продолжаю сотрудничать по сей день. У меня много интереснейших проектов по всему миру. На данный момент ситуация с Большим театром меня устраивает. Мне нравится туда приезжать, танцевать любимые балеты, Большой — мой первый театр, мой дом, мое начало, и я здесь чувствую себя очень комфортно.

Я хорошо помню твой первый спектакль в Большом в 2006 году. Ты танцевал в «Дон Кихоте» Базиля, главную мужскую партию, труднейшую партию, рассчитанную на зрелого танцовщика, а ведь тебе тогда было всего семнадцать лет! Это уникальный случай для Большого театра, ничего подобного не было ни до, ни после.

М.: Ваня сам по себе уникальный случай. (Улыбается.) Я имею в виду его блестящую карьеру. На сцене он честный, всегда выкладывается на полную катушку — даже если есть травмы, никогда не сэкономит силы. И в жизни он такой же открытый, как и на сцене.

Вот как раз насчет сил и энергии. Однажды на творческом вечере балерины Ульяны Лопаткиной случился очень драматичный эпизод. Иван начал танцевать фрагмент из балета «Пламя Парижа», внезапно потерял равновесие, упал, потом опять начал танцевать и в результате прямо на сцене потерял сознание. Лично мне было больно и страшно всё это наблюдать...

И.: Да, я танцевал тогда с температурой под сорок, только за кулисами пришел в себя, на какой-то кровати. Вызывали скорую помощь.

А кому и зачем нужны такие жертвы?!

И.: Ну, я же не умею говорить «нет». (Улыбается.)

Тебе самому было тогда страшно?

И.: Нет, страшно не было. Было обидно.

М.: От такого не застрахован ни один артист. Есть вещи, которые нельзя контролировать на сцене. Травмы случаются. У меня вот был перелом ноги. Я «сломалась» на прогоне нового спектакля. С этим переломом я проработала еще около недели, потому что на рентгене врачи не разглядели перелома.

Месяц ходила на костылях, потом долго восстанавливалась. А у меня намечалось тогда столько премьер! Конечно, надо заботиться о своем здоровье. Нужно больше времени уделять отдыху. Даже Ваня уже понял, что нужно беречь себя. За здоровье в нашей семье отвечаю я. Всё время слежу, чтобы муж пил витамины, делал массажи...

Еще один момент. Отлично помню, как перед дебютом в «Дон Кихоте», перед самым началом спектакля я спросил у Ивана, волнуется ли он, выходя первый раз на сцену Большого театра. И Иван самоуверенно ответил: «Чего волноваться-то?» Меня такая реакция весьма удивила.

И.: Наверное, это был юношеский максимализм, защитная реакция. Могу сказать, что, если перед спектаклем пропадет волнение, можно уходить из профессии.

То есть тогда ты лукавил?

И.: Конечно. А возможно, из-за адреналина не понимал, как сильно переживаю. Сейчас понимаю, что, сколько бы ни танцевал, волнуюсь всё больше. Когда растешь, когда достигаешь определенного уровня, появляется ответственность за то, что ты делаешь. Всякий раз, выходя на сцену, ты должен становиться лучшей версией самого себя.

В семнадцать лет у тебя был «Дон Кихот». Куда дальше-то расти?

И.: Потолков много. Чтобы двигаться дальше, нужно уйти в сторону и обойти этот «потолок». Что и произошло, когда я ушел из Большого. Это был мой сознательный шаг, хотелось открывать для себя новые миры в профессии.

И у тебя всё получилось. Ты сделал феноменальную карьеру, тебе рукоплещут во всём мире.

И.: За эти годы мне много где удалось танцевать. Я поработал с лучшими танцевальными труппами Нью-Йорка, Лондона, Мюнхена, Рима... Я был и Иваном Грозным, и Спартаком, и принцем в «Лебедином озере», и там же Злым гением. У меня нет такого, что, мол, как это, вы ставите меня Злым гением, а я хочу быть только принцем. Если роль мне интересна, пускай она будет второстепенной, какая разница. Ведь можно выйти и станцевать ее так, что она станет главной!

Это верно. У вас, мне кажется, совсем разные характеры. Если Иван темпераментный, взрывной, то Маша спокойная, невозмутимая...

И.: В чем-то мы все-таки похожи. Например, оба домашние, такие «диванные войска». Самый большой кайф, когда можно посидеть дома вдвоем, поговорить...

Я знаю, что Маша коренная москвичка, а вот у Ивана богатая география.

И.: Да уж, помотало меня. Родился я в Приморском крае, а балету учился в Минске. (Улыбается.)

Почему Минск, а не Москва?

И.: Мне посоветовали там хороших педагогов. Из Владивостока мы переехали на Украину, мне было двенадцать лет. Оттуда уже в Минск.

Интересно, Ваня, тебе с самого начала говорили, что у тебя выдающиеся балетные данные?

И.: Я в пять лет уже станцевал вариацию из «Дон Кихота»...

...ничего себе!

И.: Так что, наверное, был потенциал. Не могу сказать, что всё складывалась легко, но мне с самого детства нравилось работать.

Я не любил праздно бегать по училищу, играть в салочки или в сидеть в компьютерном клубе, мне это было просто неинтересно, да и какой от всего этого толк? Занимался только тем, что могло принести какой-то результат. Я всегда был лидером, даже английский язык выучил по этой причине. Когда я приехал работать по контракту в Нью-Йорк, в Американский театр балета, то подумал: как же так, я не буду душой компании? И начал учить язык. Наверное, природой в меня заложено быть в центре внимания. (Улыбается.)

В Большой тебя пригласили после победы на Московском международном конкурсе артистов балета? Во всяком случае тогда все только и говорили про феноменального Ивана Васильева.

И.: Пригласили чуть позже. Золотую медаль на конкурсе в Москве я получил в пятнадцать лет.

М.: Кстати, мы там первый раз с Иваном увиделись: в тот год я тоже стала лауреатом.

И.: Нет, впервые мы встретились раньше, ко-гда ты приезжала на концерт к нам в Минское училище. Неужели не помнишь? Я участвовал в одноактной постановке, поставленной специально для меня, а Маша танцевала в «Щелкунчике». Правда, тогда мы не познакомились.

Почему?

И.: Я вообще был застенчивым мальчиком. Выходил на сцену, танцевал, а дальше оставался в своем мире. Каждый раз, когда в минском театре давали балет, я обязательно был в зрительном зале, на галерке. Одноклассники по училищу удивлялись: «Зачем ты столько раз ходишь на одну и ту же постановку?» А я не понимал, как можно пропускать, исполнители-то каждый раз другие, есть чему поучиться.

Твой старший брат Виктор тоже балетом занимается. Ты по его стопам пошел?

И.: Нет, скорее, он пошел по моим. Так получилось, что мы начали заниматься вместе в народном ансамбле, а дальше я его везде опережал. Я поехал в Минск, через год он приехал. Когда я пришел в Большой, он поступил в Московскую академию хореографии. Сейчас брат работает в Большом театре в мимансе, так что в штате один Васильев все-таки есть! (Улыбается.) А меня в Большой звали трижды.

Неужели пришлось уговаривать?!

И.: Первый раз позвали на разговор, когда я был на конкурсе в Перми, поэтому приехать не смог. Я выиграл пермский конкурс, и мне позвонили второй раз, но у меня в то время были госэкзамены в училище. А на третий раз мне уже фактически прислали железнодорожный билет. Я познакомился с руководством, и мне сразу предложили стать солистом.

Обычно-то все начинают с кордебалета.

И.: В Большом такое случилось первый раз: семнадцать лет, только со школьной скамьи — и сразу солист.

Ты считал, что всё это в порядке вещей, или воспринимал как подарки судьбы?

И.: Какие подарки судьбы? Просто я стремился к тому, чтобы всё так и случилось. В двадцать лет я уже стал премьером балета, минуя позицию ведущего солиста.

У Маши в этом смысле всё ровно, гладко, ступенька за ступенькой.

М.: Да, я прошла в Большом все ступени: от артистки «второго кордебалета» до ведущей солистки. Первой главной ролью стала Анастасия в «Иване Грозном», потом «Спартак», и дальше новые интересные роли.

А Иван теперь еще и хореограф. Скажи, когда ты почувствовал потребность ставить балеты?

И.: Даже раньше, чем танцевать. Мне всегда хочется делать что-то новое, иначе скучно. Маша постоянно слышала, что я хочу ставить, и вот однажды она мне сказала: «Хочешь — ставь». То есть фактически подтолкнула меня к реализации мечты.

М.: Когда Ваня сочиняет балет, это отдельная история. Человек полностью погружается в свой мир. Он может среди ночи проснуться, включить музыку, начать что-то мне рассказывать или даже показывать.

И.: Несколько моих постановок — в репертуаре Михайловского театра, где я сегодня служу.

А 31 декабря на сцене Эрмитажного театра будет премьера моего двухактного балета «Рождественская история» по мотивам повести Диккенса «Рождественская песнь», я сам танцую героя по имени Скрудж.

Если Иван танцует 31 декабря в Питере, значит, Новый год вы будете встречать врозь?

И.: Я специально назначил свою премьеру на шестнадцать часов, чтобы потом успеть на самолет в Москву. Так что Новый год мы обязательно будем встречать вместе!

Фото: Дмитрий Журавлёв. Стиль: Полина Шабельникова. Макияж и прически: Наталья Огинская/Pro.FashionLab

www.ok-magazine.ru

Иван Васильев | Юность балета

Нормальные мужчины сейчас так не делают. Не выстилают пол от входной двери до гостиной лепестками роз и не надувают шарики, чтобы с максимальной пышностью обставить момент вручения кольца Graff. Но Иван Васильев не претендует на роль нормального. Он претендует на роль принца. И из Большого в Михайловский два года назад он ушел в том числе и потому, что ему давали героические роли, а хотелось быть Зигфридом, Альбертом, Дезире. В Большом он, скорее всего, будет танцевать «Ивана Грозного» — царя, но не принца, зато собственную жизнь обустраивает на свой вкус.

Лепестки — слишком театрально? Только не для Ивана. Друг Васильева, ювелир Петр Аксенов, в своей фирменной московско-усадебной манере сообщая о том, что танцор намерен «падать на колено», выдерживает театральную паузу. Петр в Москве знает все и про всех, но в разговоре со мной играет в партизана. Напрасно – Иван к тому моменту на колено уже упал, и Мария летом выйдет за него замуж. Однако рано делать иронические выводы о наивных влюбленных. Ваня и Маша — не дети и не позеры. Они принципиально не такие, как все. Особенно Иван. Или Маша. Не знаю, кто больше. Наверное, все-таки Иван.

«Какой он человек? Лучший. Мой, — Мария говорит о любви самыми простыми словами, без популярного в рублевских женских гостиных психоанализа. И сглазить не боится: она вообще не робкая. — Не в том смысле, что он моя собственность. Он мой человек. Мне с ним удобно. Больше всего на свете, после меня, конечно, он любит докторскую колбасу — это его страсть. Ваня сделал предложение с шариками и лепестками — это его выбор, и он мне не показался смешным». — «Сколько каратов в камне?» — «Я не понимаю».

Зато безумие поступка если не понял, то по достоинству оценил продюсер Ивана (а также не посторонний человек для Дианы Вишневой, Натальи Осиповой, Полины Семионовой, а с недавних пор и Роберто Болле, звезды Ла Скала и лица Dolce&Gabbana) Сергей Данилян, Дягилев нашего времени. Для справки: кольцо Graff из розового золота с белым бриллиантом посередине и розовыми по периметру стоило пятьдесят тысяч долларов. «Мне тяжело дать оценку этому жесту. Ваня попросил: «Отвезите меня туда, где вы купили кольцо своей супруге». Но я купил его Гае к тридцати­летию нашей семейной жизни и только сейчас смог его себе по­зволить. А Ваня решил сделать такой подарок в свои двадцать пять. Я понимаю, что у него сейчас есть средства и он может их потратить. А с другой стороны, завтра у него может вообще ничего не быть. Не дай бог травма, не дай бог пенсия. У Ивана очень высокие гонорары. Двенадцати спектаклей «Соло для двоих» и двена­дцати спектаклей нью-йоркского тура Михайловского теат­ра ему хватило, чтобы выкупить квартиру в Питере».

Данилян говорит, что балетные девочки крепкие: если стукнут, мало не покажется. Но Маша эфемерна, у нее невероятно тонкие руки, которыми она точно не собирается своего Ивана бить. У нее татуировка на правой стопе возле пальцев (не кривых, не перело­манных и не стертых в кровь пуантами, что бы ни говорили те, кто ни одной балерины без одежды вблизи не видел) — «турецкие огурцы», как на тканях Etro. И русалочьи глаза — голубые с темным ободком, и это не контактные линзы. А Иван… Пока команда Tatler переодевает Машу для следующего кадра в номере гостиницы «Украина», Иван засыпает в кресле, как Штирлиц, — в момент. Он в одних джинсах, и невозможно не смотреть на его торс. Докладываю — это равнобедренный треугольник из идеально отполированной кожи. Смот­реть на чужого жениха как на произведение искусства можно, не возбраняется. Можно даже оправдывать свое сердцебиение и головокружение синдромом Стендаля — это когда произведение искусства так сильно на тебя воздействует, что начинаются галлюцинации. А можно и не оправдывать — в конце концов, искусство балета принадлежит народу, и любоваться можно сколько угодно.

«Из него счастье прет просто, — говорит строгий Данилян по­сле того, как подробнейшим образом аргументирует свою ярость по поводу Ваниной декабрь­ской травмы: для танцовщика надрыв крестообразной связки колена и, как следствие, отмененные выступления — это не по­вод пожалеть больную ножку, а свидетельство неорганизован­ности, безответственного отношения к своему телу. С этим не спорит даже влюбленная Маша. — Они с ней как два цветка. Хорошо политых с утра. И расцветших».

Их роман выглядит как первая любовь — но нет, она не  первая. Мария без лишнего шума была замужем за Александром Савицким, владельцем компании «Трехмер», делающей компьютерную графику для рекламы, кино и телевидения. А у Ивана история была громкая — роман с балериной Натальей Осиповой. Когда-то их свел Алексей Ратманский, двигая вместе и вверх в Большом. С Наташей они уехали из Москвы в Петербург к Владимиру Кехману. С ней же до сих пор танцуют разрывающее сердце «Соло для двоих». Но Наталья хотела в Лондон, это сильно осложняло отношения и в итоге их прекратило. Скорее, по ее инициативе — о личной жизни такие вещи трудно говорить определенно. Сейчас Осипова — прима лондонского The Royal Ballet в Ковент-Гарден, у нее другая жизнь. Но когда в Москве в декабре на юбилейном вечере Даниляна «Ардани 25» Васильев не смог танцевать из-за травмы, Наталья в «Соло» отказалась выходить на сцену с другим партнером: этот танец ставился для них с Иваном, и по-другому она его себе не представляет.  Васильев говорит, что Маша и Наташа знакомы и хорошо общаются. Маша не спорит.

Жених и невеста не могут друг от друга оторваться, держатся за руки и целуются прилюдно — то ли получают удовольствие от того, что другие смотрят, то ли им просто все равно. Иван вообще не слишком беспокоится о том, кто что про него скажет. Его даже не тревожит тот факт, что на белом свете существует Николай Цискаридзе. «Я не в ссоре с ним, это все враки. Мы ­недавно в Михайловском танцевали «Тщетную предосторожность» вместе, он был вдовой Симоной, я Каленом. У нас замечательные отноше­ния.

Это же театр — тут слухов больше, чем событий. Один скажет:  «Представляешь, у него все волосы выпали». А другой добавит: «Да, все выпали, и растут теперь зеленые». Скучно ведь просто идти смотреть спектакль, надо, чтобы скандалы, интриги, рас­следования». Ну, на совсем пустом месте зеленые волосы не растут, тем более что Николай Максимович — человек ироничный. Ходит такая байка, что, когда Ваня с Машей в Большом танцевали вместе (он — Спартака, она — Фригию, что, кстати, и стало началом их романа), Цискаридзе не отказал себе в удовольствии спросить Васильева, мальчика из поселка Тавричанка Надеждинского района Приморского края: «А ты читал «Спартака»?» Мальчик ему в ответ: «Зачем мне читать «Спартака», я смотрел фильм «Гладиатор». Иван этого диалога не помнит, но даже если бы он на самом деле имел место, то унижение, которое он испытал от старшего товарища, прошло бесследно и безболезненно. Спартак растет с бешеной скоростью, впитывает информацию как губка, увлекся оперой. Первое свидание, на которое он пригласил Машу, было все в том же Большом, но на опере — «Дона Карлоса» смотрели, сидя в третьем ряду. Она была в длинном платье-бандаже Rick Owens, туфлях Prada и с сумкой Chanel. Как сейчас помнит.

Иван потрясающий танцовщик: он прыгает до небес, приземляется на землю как кошка. Некоторые говорят, что он слишком корпулентен для принца Дезире в «Спящей красавице», что в Минском хореографическом училище его в первую очередь натаскивали на трюки, но зато у него харизма такая, что партер и кресла — все блестит. Когда он танцевал «Баядерку» в Нью-Йорке, газеты писали, что тестостерон на сцене выделяется в таком количестве, что его хватает даже на тех, кто в зале. В первом эпизоде он после охоты, на которой убили тигра, и ты действительно веришь, что тигр был убит. Но у Ивана Васильева, заслуженного, между прочим, артиста Российской Федерации, есть грех — называется Sony PlayStation. Игровых приставок в его жизни много: «В Питере стоит одна. И в Нью-Йорке лежит. И в Милане. В Москве тоже есть, но она у мамы осталась. И у брата моего в гримерке миманса есть, я к нему прихожу, и мы играем в Call of Duty. Редко, когда время есть. В Большом вообще есть приставки, ребята пользуются. С Сарафановым (Леонид Сарафанов — премьер Михайловского теат­ра. — Прим. Tatler) мы играли на них в футбол. Но есть игры лучше футбола — если часик помочить компьютерных дя­дек, потом не хочется никого убивать».

На нашей съемке он в перерывах не только спал — чаще хватал телефон и играл в «Битву замков», надеясь, что ему выпадет быть супергероем Росомахой. Из московского гнезда на «Маяков­ской» Маша приставку выселила и вообще, похоже, намерена не­навяз­чиво вести молодого человека дорогой добра. Она ему готовит, он боготворит ее суп том-ям. После открытия Олимпиады в Сочи Ваня мгновен­но засобирался домой, потому что Маша прислала ему на WhatsApp фотографию котлет с гречкой, но его такси развернули: президент Путин пригласил звезд церемонии к себе — праздновать.

Как только Иван залечит ногу, за ним придется пристально следить. Записываем: в планах у него «Лебединое озеро» в Лондоне, «Утраченные иллюзии» и «Спартак» в Большом, «Майерлинг» в Станиславского, «Дон Кихот» и «Тщетная предосторожность» в Михайловском. И гастроли с Большим в Бразилии. И проект «Соло для двоих» в России и Нью-Йорке. К этому надо добавить еще одно обстоятельство — Иван Васильев и Мария Виноградова теперь просто обязаны стать роскошным украшением светской жизни двух столиц. Иван не боится общества, на открытии прошлого весеннего сезона в American Ballet Theatre (главный смотр балетных богатых и знаменитых) он был великолепен и не нуждался в представлении — его и так все знают. Но в Москве они с Машей едят в «Цветении сакуры» рядом с домом и «Рыбном базаре» на Патриарших, в Питере — в «Тархуне» и «Рибае». В «Угольке» их однажды обидела хостес, и больше они туда не ходят.

Мария тянется к свету — она уже знает, какую роль в нем играют кутюрные платья и бриллиантовые диадемы, но Иван тянет ее домой — там Apple TV, чтобы смотреть кино в постели, и ароматические свечки, которые он привез из парфюмерной лавочки напротив Ла Скала. Он их зажигает, когда готовит Ма­ше ванну. Хочет ребенка. И домик у моря — в идеале на острове около Позитано, который когда-то принадлежал Нурееву. Пишет стихи. В нем вообще есть что-то есенинское — немного странный имидж для современного светского льва, но он не про имидж. Он, никого не слушая, упорно стремится жить так, как ему нравится, и с той, кого любит.

Источник: Tatler Фото: Данил Головкин Текст: Ольга Зарецкая

young-ballet.ru

• 
  Состав твистера в kfc
• 
  Сколько в сигаретах калорий
• 
  Как качать руки гантелями
• 
  Лучший протеин сывороточный
• 
  Нут калорийность на 100 грамм
• 
  Груди домашнее
• 
  Чехол мешок
• 
  Спортивная магнезия жидкая
• 
  Рецепты арахисовая паста
• 
  Как научиться за неделю быстро бегать
• 
  Система ганнибала